Поиск

История Золотой Звезды № 20 В 1954 году группа слушателей выпускного курса Военной академии Генерального штаба осуществила поездку в Ленинград. Они посетили и осмотрели культурные и исторические памятники города. По установившейся традиции, выпускники академии ГШ проводили свою последнюю практику там, откуда грозила опасность Ленинграду в первый раз – на линии Маннергейма. В 32 километрах от Ленинграда тремя полосами глубиной до 90 километров от Финского залива до Ладожского озера тянулась линия железобетонных укреплений. Практически после боевых действий не уцелел ни один из 670 крупных дотов и дзотов, соединенных траншеями и ходами сообщения с 800 подземными казематами. Слушатели увидели вдребезги разбитые танковые препятствия общей протяженностью в 136 километров. Дот за дотом слушатели академии обследовали одну за другой полосы укреплений. По остаткам разрушений определяли калибр снарядов, которыми велся огонь, направление и дальность стрельбы, степень попаданий и т. п. Все это позволяло без пяти минут выпускникам ощущать свою тактическую эрудированность. Среди слушателей академии был и прославленный летчик, дважды Герой Советского Союза (05.1943, 07.1944) Владимир Дмитриевич Лавриненков (17.05.1919–14.01.1988). Как вспоминал в своей книге «Без войны» (1982) ас-истребитель: «Многим стала памятной для нас линия Маннергейма. А для меня лично – и еще из ряда вон выходящим событием. Когда мы, все в пыли и извёстке, тщательно обследовали доты и дзоты, на меня вдруг удивленно уставился Куманичкин и растерянно спросил: - Почему у тебя только одна Золотая Звезда? Где вторая? …- Брось, Санька, - отвечаю ему, - старо, придумай что-нибудь поновее. - Да нет, Володя, я серьезно, взгляни на свою грудь. …Опустил глаза – меня сразу бросило в пот. Вместо Звезды – рваное место, где она крепилась. - Что же делать, ребята?! – спрашиваю растерянно. - Как что? Искать! – бодро ответил Ковачевич. – Пойдем обратно по дотам, дзотам, ходам сообщения, казематам. Она же блестит – увидим. Я на минутку представил, сколько же это нам нужно обшарить снова, и мне стало не по себе. Бессмысленность поисков поняли, видимо, все. Но все же ради моего утешения разошлись по разрушенным сооружениям. С линии Маннергейма возвращался я с одной Золотой Звездой без какой-либо надежды восстановить вторую. Не слышал я, чтобы это когда-либо делалось. Надо попробовать. Пишу рапорт на имя начальника академии. Описываю все, как было. Руководитель практики своей резолюцией подтверждает его. Рапорту дали ход. Дошел он до Президиума Верховного Совета СССР. А я все переживаю, терзаюсь. И вот, когда уже не оставалось никакой надежды, меня вызвал к себе генерал В.В. Курасов и при всем руководстве академии вручил дубликат Золотой Звезды под тем же самым двадцатым номером, из тех же двадцати двух граммов благородного металла девяносто шестой пробы. Насколько мне известно, это был единственный раз, когда потерянную Звезду восстановили. Почему мне так повезло, до сих пор не могу объяснить». Друзья поздравили Героя. Шутили, что несчастье помогло заработать третью Звезду. Как писал автор книги: «…Так закончилась моя последняя практика в академии Генштаба. Линия Маннергейма, в развалинах которой осталось немало нераскрытых тайн, хранит теперь и мою Золотую Звезду…» Евгений Горбуров, кандидат исторических наук.