Поиск

В начале прошлого века Камчатка представляла собой настоящий медвежий угол, налаженной связи с материком века не было. «Пароходы зимой не ходили, и почта проделывала длинный путь в тысячи километров на оленях и собаках, огибая Охотское море. Депеша о начале войны дошла до Петропавловска почти через три месяца — 22 апреля», в последствии напишет историк Владимир Семенов. К началу событий царское правительство уже теряло интерес к своим тихоокеанским владениям и, готовясь к войне с Японией на материке, к защите Камчатки практически никаких мер не приняло. Если в 1854 году Петропавловск защищал гарнизон из солдат, матросов, офицеров и добровольцев общей численностью около 1000 человек, при 68 орудиях, то теперь военные силы всей Камчатки состояли всего из полусотни казаков. Так когда-то назывались добровольцы, из которых набирались дружины первопроходцев. Но современные казаки уже не обладали военными навыками и на Камчатке выполняли, главным образом, полицейские обязанности. Отношение правительства к защите Камчатки хорошо характеризует такой штрих. Незадолго до начала войны оно все-таки прислало сюда одного офицера срочной службы, но не строевика, а сапера — для ремонта казенных помещений. Этот штабс-капитан Векентьев все же оказался наиболее сведущим в военных вопросах и позже успешно возглавил штаб обороны Камчатки. Единственно, чем тогда располагала Камчатка в достаточном количестве, были 4000 берданок и 800 000 патронов к ним. Их хватало с избытком: при 6000 человек оседлого населения способных носить оружие было вряд ли более 800–900 человек. В этих тяжелейших условиях оборону беззащитной Камчатки приняли на себя сформированные из добровольцев дружины, а местами — и самостийно. В ночь, с 22 на 23 апреля все мужское население Петропавловска и соседней Сероглазки без всякого напоминания явилось кто с винчестером, кто с берданкой и был выставлен на мысе Сигнальный для наблюдения за входом в бухту наблюдательный пост (А. Сильницкий. 14 месяцев службы на Камчатке). На следующий день в Петропавловск из всех окрестных сел — Авачи, Халактырки, Старого острога, Паратунки, Коряк съехался народ. Собрался сход, на котором было принято решение дать решительный отпор врагу и организовать Петропавловскую дружину. Старики говорили: "Все умрем, а не сдадимся... Если даже японцы высадятся в устьях рек, дальше они не пройдут — перестреляем в кустах". Возглавил оборону начальник Сильницкий Антон Петрович. Используя прочный весенний наст, во все крупные селения были разосланы на собаках берданки, патроны и инструкции. Начальником штаба обороны Камчатки был назначен помощник Сильницкого штабс-капитан Векентьев, командиром Петропавловской дружины в составе 89 человек — прапорщик в отставке Цезарь Жабо. Впрочем, решимость Сильницкого и его соратников оказать сопротивление в случае вторжения японцев разделяли далеко не все. Местная интеллигенция, давно враждовавшая с Сильницким и писавшая на него доносы властям, предлагала уйти из Петропавловска вглубь полуострова и даже рассматривала варианты капитуляции. Например, священник отец Комаров рассуждает о том, в какой одежде — официальной или гражданской — надо явиться для сдачи города японцам. С ним соглашается заведующий Петропавловским горным училищем Роберт:«В случае прибытия в Петропавловск японцев или представителей другой какой-либо враждебной нам нации, никакой враждебности к ним не выказывать. Это будет самое лучшее, что в данном своем положении мы только и можем сделать».К мнению пораженцев не прислушались, но своими интригами они все же в дальнейшем добились своего — смещения Сильницкого.