Heinz Eggers (ID12/IR48/IB550!z.b.V.)

[DDD777]

История немецких штрафных подразделений.

 

Источники и материалы:

blogs.mail.ru/community/warhistory

Игорь Пыхалов. «ШТРАФНИКИ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ». СПЕЦНАЗ РОССИИ N 11 (134) НОЯБРЬ 2007 ГОДА.

Андрей Васильченко «Штрафники Третьего Рейха», © Великая оболганная война, 2009

Сайт peoples.ru, статья: "Лейбштандарт" Оскар Дирлевангер, автор: Александр Найда

 

 

[DDD777]

История немецких штрафных подразделений.

 

В германской системе штрафных подразделений разобраться довольно трудно. Уж очень навороченная была эта система. У нас – проще: офицеры – в штрафбат, солдаты – в штрафроту. Соответственно, штрафбаты – на сложные участки, где не только трудно и опасно, но еще и с умом воевать надо, чего не всегда добьешься от обычных полевых частей. Штрафроты – для прорыва, пролома тяжелых участков обороны противника, где опять-таки есть риск, что полевые войска залягут и задачи не выполнят. Упрощенно, конечно, но примерно так. У немцев же штрафники делились на как бы официальные и неофициальные части. И, в общем, аналогии с нашими тут почти нет.

 

Историческая справка

 

В годы Первой мировой войны поддерживать воинскую дисциплину был призван Имперский военно-уголовный кодекс Германии 1872 года. В соответствии с его п.69 подлежал наказанию как дезертир тот, кто покидал расположение воинской части «с целью навсегда или на продолжительное время уклониться от воинской службы». То есть солдат должен был иметь намерение никогда не возвращаться в свою покинутую часть, по меньшей мере, вплоть до окончания войны или демобилизации. Фактически единственным доказательством подобных намерений могло являться самоличное признание дезертира. По этой причине вынесение приговора солдату именно как дезертиру было весьма затруднительным, мало кто желал усугублять свою участь. Но смертные приговоры выносились только в случае перехода на сторону противника, оставления осаждённой крепости или оставления поста перед наступающим врагом. Однако предателей, как правило, расстреливали на месте. А в годы Первой мировой войны у Германии не было осаждённых крепостей.

В итоге к смерти приговаривались только те солдаты, которые пытались повторно дезертировать, но это практиковалось далеко не во всех случаях. В итоге за все четыре года Первой мировой войны трибуналы вынесли всего лишь 150 смертных приговоров немецким солдатам. Из них казнено было всего лишь 48 человек, все остальные были помилованы, а казнь была заменена тюремным заключением.

Однако перед началом Второй мировой войны национал-социалистическое руководство стало считать подобные штрафные санкции явно недостаточными. Партийная верхушка стала обвинять армейскую юстицию в либерализме. Указывалось, что слишком мягкие меры наказания по отношению к дезертирам привели к поражению Германии в Первой мировой войне.

В качестве неоспоримого доказательства приводились цитаты из «Майн кампф» Гитлера:

«В Германии имело крупное значение ещё и следующее обстоятельство. Разложение армии конечно происходило всюду — без этого ноябрьская революция (9 ноября 1918 года – ТТ) не могла удаться. Но, тем не менее, главным носителем идеи революции и главным виновником разложения армии был не фронтовик. Эту "работу " выполнили главным образом негодяи местных гарнизонов или те субъекты, которые вообще сумели изобразить себя "незаменимыми " и спрятаться где-нибудь в тылу на хозяйственной работе. Соответствующие "дополнения " эти банды получили ещё за счёт дезертиров. С фронтов в это время дезертировали в тыл десятки тысяч людей, оставаясь при этом почти совершенно безнаказанными. Трусы, как известно, во все времена и эпохи боятся только одного: собственной смерти. На фронтах смерть, конечно, может настигнуть такого труса в любой день и час. Есть только одно средство заставить трусов, слабых и колеблющихся несмотря ни на что выполнить их долг: дезертир должен знать, что если он убежит с фронта, то его непременно настигнет та участь, которой он больше всего боится. Дезертир должен знать, что если он останется на фронте, то его только может настигнуть смерть, а если он удерёт с фронта, то смерть непременно настигнет его. В этом и заключается весь смысл военного устава».

Новый вариант Особого военно-уголовного судопроизводства вступил в силу буквально накануне начала Второй мировой войны 26 августа 1939 года. Кроме всего прочего данный документ значительно ужесточал наказания за дезертирство: «Дезертирство карается смертной казнью или пожизненным заключением».

После начала Второй мировой войны 10 октября 1940 года в военно-уголовное судопроизводство было добавлено понятие «особо тяжкие случаи дезертирства». Это было нововведение, так ранее никто не слышал о подобном явлении. Все подобные «особо тяжкие случаи» без исключения карались смертью.

Между тем поначалу в вермахте не было никаких штрафных батальонов, были лишь подразделения, которые должны были заниматься «воспитанием» недисциплинированных элементов, чьё поведение ставило под угрозу порядок в воинской части, однако не попадало в разряд наказуемых.

 

Перед войной

 

Прежде всего, штрафные части вермахта вообще берут свое начало из странной смеси дисбата, учебки и альтернативной службы. Созданные в 1936 году, так называемые «Особые подразделения» (Sonderabteilungen или Sdr.Abt.) предназначались не для штрафных, а для «воспитательных» целей. Сюда посылались как те, кому военную обязанность по тем или иным причинам меняли на «место службы, заменяющее военную», так и солдаты, отбывшие срок лишения свободы. В первом случае это тоже были, впрочем, солдаты, «воспитательные или дисциплинарные меры в отношении которых были исчерпаны» по основному месту службы.

Их создание было предусмотрено для следующих групп солдат:

а) для военнообязанных, которых в силу их прошлого, можно рассматривать как представляющих угрозу для дисциплины воинской части, даже если не совершали никаких дисциплинарных проступков;

б) для солдат, чьё пребывание в части в силу их образа мышления и поведения является нежелательным;

в) для солдат, которые в судебном порядке подвергнуты наказанию за действия, позорящие воинскую часть, а потому их дальнейшее пребывание в части (после отбывания срока заключения) является нежелательным, как по моральным, так и по дисциплинарным причинам.

Жизнь в ОП, как и следовало предполагать, отличалась от обыкновенных армейских будней. В отношении правонарушителей в специальных директивах применялись такие фразы, как «ужесточение службы», «неустанный надзор». Провинившиеся не только получали более скромный пищевой паёк, но и постоянно находились под контролем офицеров, были лишены увольнительных и отпусков, были вынуждены точно соблюдать распорядок дня.

Постепенно «особые подразделения» превратились в регулярные единицы, которые непрестанно пополнялись «воспитанниками». Если же «воспитанники» не поддавались «перевоспитанию», проявляли не самые лучшие черты характера, то их могли комиссовать из армии, дабы передать в руки полиции. Из полиции упрямцы, как правило, направлялись в эмсовские концентрационные лагеря. Если верить германской статистике, в период с 1936 по 1939 год через Sonderabteilungen прошло от 3 до 6 тысяч человек, 120 из которых продолжили «перевоспитание» в лагерях.

Еще в 1924 году в округе Эмса возникла целая сеть лагерей, которая у нацистского руководства считалась образцовой. Находившиеся там заключённые должны были участвовать в строительстве «линии Зигфрида», мелиорации окрестностей, возведении дамбы на Эльбе, строительстве имперского автобана на отрезка Кайзерлайтерн-Саарабрюкен. ( Болотные солдаты или болотные зайцы - обозначение для военных арестантов эмсовских лагерей, которые в том числа занимались осушением местных болот).

Именно эти заключенные концентрационных лагерей стали первыми служащими SAW (особых подразделений вермахта — Sonderabteilung Wehrmacht).

К началу Второй мировой войны ОП были распущены. Пребывавшие в них солдаты были либо возвращены в строй действующих частей, либо как «неисправимые вредители, наносящие своей деятельностью ущерб вермахту» переводились в концентрационные лагеря.

 

По законам военного времени

 

Однако уже в феврале 1940 года Верховное командование пришло к выводу, что при частях, участвующих в боевых действиях, а также тыловых гарнизонах необходимо вновь создать ОП. Кто же должен был на этот раз попасть в особые подразделения? В документах содержался вполне определённый и весьма короткий список: сюда должны были направляться трудновоспитуемые солдаты. Кто же попадал в эту категорию? Здесь список был весьма длинным. Ленивые, небрежные, грязные, недовольные, упрямые, антисоциальные и асоциальные личности, бездушные (!), жестокие, лживые, мошенники, безвольные, психопаты. Иными словами, все те, кто мешал офицерскому составу выполнять поставленные задачи.

Пребывание солдата в ОП могло длиться от трёх месяцев до полугода. Затем, в случае «успешного перевоспитания» он должен был быть переведён в действующую воинскую часть, или же, в случае «дурного характера», направлен в концентрационный лагерь.

В августе 1941 года было принято решение сформировать из них особый полевой батальон. Первый такой ОПБ был сформирован в октябре 1941 года при группе армий «Север». Начиная с февраля 1942 года, особый батальон кроме упомянутых выше категорий солдат пополнили служащие, которые за свои проступки должны были быть отданы под трибунал, но в силу своего характера могли «перевоспитаться», что должны были доказать их командиры. Согласно статистике, до конца 1942 года более 90% «воспитанников» особого батальона возвращались свою часть, как «пригодные к воинской службе». Это было уже больше похоже на штрафные части, поскольку размещаться полевые зондерабтайлюнген должны были в «зонах непосредственной опасности». Поскольку, однако, эти ОПБ принадлежали сухопутным войскам, то авиация создала свои аналогичные подразделения, а флот свои, откуда, впрочем, прикомандировывал проштрафившихся все равно к сухопутным «особым подразделениям».

Из ОП военно-морского флота, которые существовали в мирное время, соответственно были созданы особые военные подразделения кригсмарине или морские полевые компании, которые располагались в Хеле. Но в связи с тем, что призыв в военно-морские силы Германии проходил очень плохо и кригсмарине рисковали остаться без квалифицированных кадров, в июне 1942 года данные «воспитательные» части были распущены. Их наследником стал особый полевой батальон морской компании, который подчинялся командованию сухопутных войск. Он располагался в Хеле по меньшей мере до конца 1944 года. После появления батальона морской компании в июле 1942 года в Виттмунде были сформировано особое эскадренное отделение, куда направлялись из Хеле самые «невоспитуемые» и наиболее «непригодные к воинской службе».

Люфтваффе, начиная с января 1940 года, располагало специальным «проверочным лагерем», который вначале находился под Лейпцигом, но в сентябре 1942 года был переведён в Дедельсторф, где накануне войны размещалось ОП ВВС. Летом 1943 года было принято решение распустить «проверочный лагерь» и сформировать особые компании Люфтваффе или VI, V2, V3, местонахождение которых постоянно менялось.

Если говорить объективно, границы между «воспитательным» и штрафным подразделением были весьма расплывчаты. В некоторых случаях провести грань между ними почти невозможно. Имеются свидетельства солдат, которые прошли через ОП, они все как один заявляли, что обращение с «воспитанниками» было весьма жестоким. По приблизительной оценке, всего за время существования зондерабтайлюнген через них прошло около 10 тысяч «трудновоспитуемых» солдат (это относилось и к сухопутным войскам, и к ВМФ, и ВВС).

 

Проверка боем

 

К этому непростому штрафному сооружению в декабре 1940 прилепили еще одно «строение» - так называемые «испытательные части» (Bewaerungstruppe 500). Именно они получили литеру 500-х батальонов (500, 540, 550, 560, 561). После нападения Германии на СССР эти части активно применялись на Восточном фронте. Кстати, 561 батальон очень жестоко дрался под Ленинградом на Синявинских высотах, давшихся нам крайне дорогой ценой.

Вот они больше всего и походили на наши штрафные роты и батальоны – были вооружены, посылались на фронт. Однако забавно, что как раз немцы отрицали штрафной характер таких соединений. Для них это – именно «испытательные» части, отличающиеся от частей «особого назначения». Хотя посылали в них все равно тех же солдат и офицеров, которым грозила тюрьма или лагерь. Просто командир или суд соблаговолили изменить форму наказания.

Как водится, жизнь внесла свои коррективы в нелепо закрученные германские схемы. В конце концов, в «испытательные» батальоны стали зачислять за относительно нетяжелые преступления, позволяющие рассчитывать на амнистию или, как писалось в директиве Гитлера от 2 апреля 1942 года, «оправдать себя на фронте, чтобы мочь заслужить амнистию». Впрочем, и еще раз приходится говорить о нелогичности немецкого военно-штрафного «производства» - в пятисотые батальоны направлялись и солдаты, осужденные на смерть, - то есть никак не подходящие под категорию совершивших нетяжкие преступления…

Для того чтобы провинившегося вообще рассматривали в качестве кандидатуры для прохождения «испытания фронтом», он должен был быть «служащим вермахта или, как минимум, военнообязанным». Последняя фраза указывала на то, что в 500-е батальоны могли зачисляться и заключённые из числа гражданских лиц. По приговору гражданского же суда, но по «военным» статьям и после согласования с Главным командованием сухопутных войск.

Здесь, как говорят немецкие свидетели, бойцы «испытывались» в самом прямом смысле слова. Более 80 тысяч человек прошли через «пятисотые» батальоны, и потери в них были, как и в наших, экстремально велики. Эти части посылали на самые опасные участки фронта, где они должны были «драться, как львы», а подчас и… работать в качестве заградотрядов, находясь на позициях в тылах у неустойчивых войск и отстреливая «трусов»! Что ж, тоже по-своему «реабилитация»… Тем более парадоксальная, что в «батальоны 500» отправляли и осужденных дезертиров.

Пятисотые батальоны или их аналоги существовали во всех германских родах войск – сухопутных, воздушных, военно-морских и СС. Именно штрафники СС использовались в борьбе с партизанами, прославившись своей жестокостью к мирному населению.

[DDD777]

Копать, а не стрелять

 

В 1942 году традиционные гауптвахты были заменены на военные места заключения. В зоне боевых действий их заменяли передвижные армейские тюрьмы. Обычно, наказанный солдат не занимался никакой деятельностью. Ситуация изменилась в 1944 году, когда при отдельных армейских дивизиях возникли штрафные команды или команды приведения наказания в исполнение. Оказавшиеся здесь солдаты, чей срок наказания традиционно варьировался от недели до трёх месяцев ареста, должны были заниматься тяжёлым физическим трудом, который должен был сдержать наступление противника (рытьё окопов и рвов, построение блиндажей и т.д.). Юристы вермахта полагали, что труд под огнём противника станет весьма устрашающим наказанием, которое сможет удержать солдат даже от мелких правонарушений.

1 октября 1942 года в вермахте также учредили так называемые «формации солдат второго класса» - 999-е батальоны и испытательные заведения Организации Тодта. Последние можно назвать военными каторгами, поскольку Организация Тодта ведала, в основном, военным и оборонительным строительством.

Сюда попадали те, кого признавали wehrunwurdig - «недостойными носить оружие».

Попавших сюда военнослужащих лишали выслуги, званий и наград. А попадали во «второй класс» те, кто совершал серьезные уголовные преступления, отказывался от выполнения приказа, бил вышестоящих командиров или вовсе был замечен в активном сопротивлении нацистскому режиму. Сюда же попадали и те, кто не «исправлялся» в пятисотых батальонах или вовсе совершал в них новое преступление. В этом смысле такие части нередко и именуют немецкими штрафными батальонами.

В этих подразделениях, как правило, о реабилитации или амнистии речь не шла.

Но и здесь жизнь внесла поправки в нелепую немецкую схему. В условиях военного времени сначала по приказу фюрера бойцы 999-х батальонов все-таки были названы «ограниченно пригодными носить оружие» - как заявил сам Гитлер, нечего плодить тех, кто за счет совершения преступлений надеется избежать этой войны. Затем эти части преобразовали в «крепостные пехотные», а еще позже – частично в штурмовые и даже просто – в пехотные. Но в основном из них получились соединения береговой обороны, которые большей частью использовались на театрах военных действий в Африке и Средиземноморье. Впрочем, некоторые были использованы во Фландрии, а также в России на южном участке фронта.

В некотором смысле здесь можно говорить о политике – в батальоны 999 набирали людей даже из концлагерей, в том числе и идейных противников национал-социализма, в том числе коммунистов, а потому эти части нередко считались политически неблагонадежными. Скорее всего, такими они и были, ибо, по некоторым данным, «политики» в них составляли до трети личного состава, и в Германии до сих пор связывают 999-е и антифашистское сопротивление. Впрочем, преувеличивать это сопротивление не стоит – антифашисты и коммунисты служили, например, и в созданной специально для борьбы с партизанами и лишь позднее ставшей местом ссылки для «999-го» контингента штурмовой бригаде СС «Дирлевангер», которая довольно жутко показала себя в Белоруссии и при подавлении Варшавского восстания. Некоторые немецкие коммунисты из подобных штрафных подразделений не нашли сочувствия даже в советском плену, а то и попросту были расстреляны, как эсэсовцы.

Считается, что через 999-е батальоны прошло примерно 30 тысяч человек.

Данные о численности 999-х батальонов сильно рознятся. Есть сведения, что в январе 1943 года в Африку в их составе было направлено 1586 заключённых лагерей и 500 солдат, осуждённых трибуналом, но так и не попавших ни в тюрьму, ни в лагерь. Но эти сведения несколько отличаются от показаний Пауля Гросса, который утверждал, что «в Африке штрафные части генерала Роммеля состояли только из числа бывших "болотных солдат "». Очевидно, что в первые месяцы существования 999-го батальона в него набирали только бывших заключённых. Но в силу больших потерь среди немецких штрафников, в 999-е подразделения стали набирать всех подряд.

С сентября 1944 года эти части стали расформировываться, а их личный состав рассортировали по обычным частям, - за исключением тех, кого отправили в концлагеря, сочтя «неисправимыми» или неблагонадежными. Впрочем, есть сведения, что часть этих батальонов просуществовала до конца войны.

 

Штрафлаг для безнадежных

 

В начале войны появилась еще одна форма исполнения наказания посредством лишения свободы — штрафные лагеря вермахта. В штрафные лагеря направлялись только те солдаты, которые представляли реальную угрозы для морального духа и боеспособности воинских частей, а кроме этого не были способны к «перевоспитанию». К таковым причислялись преступные элементы и носители вражеских взглядов. В штрафные лагеря попадали из тюрем вермахта по представлению коменданта соответствующей тюрьмы. В отдельных случаях заключение в штрафных лагерях могло выноситься в качестве приговора военно-полевым судом, как единственная и высшая мера наказания, не предполагавшая смертной казни. В данном случае пребывание в лагере было бессрочным. Если же заключённый попадал в лагерь из тюрьмы, то он мог по прошествии года вернуться в тюрьму, где пребывал ещё 4 месяца. По сути же штрафные лагеря являлись копией концентрационных лагерей.

В 1942 году штрафные лагеря были созданы в Северной Финляндии и Норвегии, а затем и на восточном фронте. Чем должны были заниматься заключённые лагерей, предельно ясно сказано в одно из приказов: «Использование для самой тяжёлой работы в предельно опасных условиях фронтовой зоны, по возможности в районе боевых действий». Эти штрафники должны были разминировать поля, выносить трупы немецких солдат с поля боя, возводить под огнём бункеры и блиндажи, проделывать проходы в ограждениях из колючей проволоки. «Рабочий день» арестантов был не очень длинным. Они рисковали своей жизнью ежедневно с 10 до 14 часов. Впрочем, это правило было закреплено лишь на бумаге.

Как мы видим, шансы на выживание в штрафном лагере вермахта были еще ниже, чем в обыкновенном концентрационном лагере. Один из бывших штрафников писал в воспоминаниях, что из его лагерного отряда погибло более 90%. Кто-то умер от истощения и побоев, кто-то был убит вражеской пулей.

У тех, кто попадал в штрафные лагеря, имелось несколько возможностей их покинуть. Самой маловероятной были отмена приговора и возвращение домой. В силу того, что шла война, оставление лагеря до её окончания было фактически невозможным. Единственным более-менее реальным вариантом была реабилитация в вермахте. Напомню, что приговорённый к тюремному заключению солдат автоматически становился непригодным к воинской службе. Он изгонялся из рядов вермахта и для приведения в исполнение наказания передавался в руки Имперского управления юстиции, которое, как правило, тут же направляло его в эмсовские лагеря. Но, тем не менее, для заключённых лагерей непригодность к воинской службе не была пожизненным явлением. Со временем данное решение можно было пересмотреть.

Случаи, когда приговоры военно-полевых судов пересматривались в пользу заключённых, а те, в свою очередь, покидали лагеря, вновь оказываясь в рядах вооруженных сил, были крайне редкими. Обычно для возвращения права служить в рядах вермахта требовалось ходатайство о помиловании, которое могло инициироваться одной из трёх указанных ниже сторон:

1. соответствующим комендантом лагеря, который обладал правом обратиться к командованию части, в которой в прошлом нёс службу заключённый;

2. судьёй военно-полевого суда, который вынес заключённому приговор, или же органом власти, который приводил в исполнение вынесенный приговор;

3. с ходатайство о помиловании мог обратиться сам арестант, его родственники или же, в редких случаях, адвокат, который мог представлять интересы заключённого.

Комендант лагеря оценивал в первую очередь поведение заключённого (особую роль играло, получал ли он взыскания, попав в лагерь), его работоспособность и трудовые достижения, срок заключения (чем меньше был срок, тем больше было шансов вернуться в вермахт), общее впечатление о заключённом. Также немалую роль играло, был ли заключённый осуждён военно-полевым судом в первый раз, или же являлся «рецидивистом». Оценка, которую давал коменданта лагеря, имела решающее значение для удовлетворения ходатайства о помиловании, а стало быть, последующей реабилитации в вермахте.

Впрочем, его рекомендации не всегда определяли исход дела. Известно несколько случаев, когда комендант лагеря давал вполне положительный отзыв о заключённом, но тому всё равно было отказано в помиловании. С другой стороны, не известно ни одного случая, когда бы было удовлетворено ходатайство заключённого, получившего негативную оценку коменданта лагеря.

В июне 1942 года вышло предписание, что арестанты тюрем вермахта, прежде чем пройти «испытание фронтом» должны были не менее 6 месяцев провести в эмсовских лагерях.

Если ходатайство о реабилитации было удовлетворено, «испытание фронтом» могло проходить двумя различными способами. В первом случае «искупление» происходило во время боевых действий, после чего указанное лицо направлялось в состав обыкновенной части вермахта, как правило, той самой, где раньше нёс службу освобождённый заключённый. В основном это относилось к заключённым, которые в попадали в эмсовские лагеря в первой половине Второй мировой войны.

У значительной части «помилованных» заключённых эмсовских лагерей была другая судьба. Приблизительно 6500 «болотных солдат», прежде чем попасть в военную часть, были направлены из лагерей в форт Торгау, дабы пройти там проверку на пригодность. После месячного пребывания в форте выносилось решение, соответствуют ли физические и психические данные бывшего заключённого требованиям, предъявляемым к солдатам вермахта. Такая сложная технология отбора была определена приказом Гитлера, подписанным 21 декабря 1940 года. Если испытуемые не проходили проверки, то их обратно отправляли в лагеря. Если же они всё-таки успешно заканчивали «образование», то вновь признавались военнообязанными, и их тюремное заключение прекращалось.

Эти новобранцы иногда назывались «испытательными стрелками». Всего их насчитывалось не более 6 тысяч человек. Большинство из них зачислялось в «испытательные части», более известные как пятисотые батальоны.

В ноябре 1944 года более 350 заключённых направились из эмсовских лагерей непосредственно в 500-й батальон, миную прохождения испытания в Торгау. Дело в том, что форт был просто-напросто переполнен заключёнными.

Но далеко не все, прошедшие «испытание в форте Торгау» оказывались в 500-х батальонах. Некоторые их них попадали в «испытательное подразделение 999». Из Торгау в 999-й батальон прибывали те, кто не был «достоин» оказаться в 500-х батальонах, но, тем не менее, мог послужить вермахту. Некоторую часть 999-го батальона составляли арестанты эмсовских лагерей, которые попадали в эту «испытательную часть» минуя форт Торгау. В эту часть, как правило, попадали гражданские лица – в основном заключённые концентрационных лагерей. Хотя есть сведения, что и в пятисотых батальонах оказалось несколько таких гражданских.Только в период с октября 1942 года по февраль 1943 года состоялось 75 «передач» команд заключённых командованию местного военного округа. В этот период «реабилитация в вермахте» была самой частой формулировкой для покидавших лагеря. А еще в 1941 году не было ни единого подобного случая!

 

Пушечное мясо вермахта

 

А вот третьим видом штрафных частей – тем самым неофициальным - были полевые штрафные подразделения – Feldstrafgefangenabteilungen (FstrGAbt или FGA). Они комплектовались непосредственно в зоне боевых действий из числа военнослужащих, совершивших преступления и проступки.

Если быть строгим, то эти части не были отдельным видом штрафников. Собственно, сюда попадали те, по которым фронтовое командование (они находились в корпусном подчинении) по тем или иным причинам отказывалось от официальных формальностей для отправки солдат в официальные же штрафные подразделения. Скорее всего, неформально все зависело все же от тяжести совершенных проступков и от понятного желания командиров иметь «собственных» штрафников. Точнее, иметь собственные «расходные» подразделения, которые можно было бы направлять на сложные инженерные работы – минирование-разминирование непосредственно в боевых условиях, когда жалко профессиональных саперов, на штурмовые задачи, на разведки боем и рейды по тылам противника. Ну и, прежде всего, надо полагать, на прикрытие отходящих частей. На то прикрытие, которое должно было полечь само, но задержать наступающего врага.

FGA были учреждены весной 1942 года, то есть приблизительно в то же время, что и штрафные лагеря вермахта. Одной из главных причин появления этих подразделений стали переполненность тюрем вермахта и очень высокие потери на Восточном фронте. С этого момента заключение в тюрьму вермахта стало исключением. Обычно всех провинившихся направляли в FGA. В марте 1943 года в составе вермахта имелось 19 FGA, которые все без исключения располагались на Восточном фронте. К концу войны их число выросло до 22 штук.

Полевые штрафные подразделения были созданы для искупления вины на месте, что придавало им не только «воспитательно-карательный», но и боевой характер. Условия существования в FGA были несколько лучше, чем в штрафных лагерях. Впрочем, пребывавших там солдат использовали как пушечное мясо. Им даже не выдавалось оружие. Занимались они уже упоминавшейся выше рискованной работой по обеспечению боевых действий частей вермахта. Чуть позже их стали использовать для карательных акций и борьбы с партизанами. Солдаты FGA получали небольшой продовольственный паёк, но с голоду никто не умирал. После прохождения нескольких месяцев солдаты могли переводиться в пятисотые батальоны или же направляться в штрафные лагеря. За дисциплиной в FGA почти не следили, поэтому редко кому удавалось вернуться к нормальной строевой службе. Там часто наблюдались случаи краж продовольствия и дезертирства. Теперь за это уже не расстреливали, а просто продлевали заключение в FGA.

В мае 1942 года ситуация с «исправлением» изменилась. Теперь заключённые тюрем вермахта, приговорённые к сроку свыше 3 месяцев, должны были отбывать наказание в «условиях военных действий». В редких случаях их могли переводить в 500-е батальоны.

Поскольку заключение в штрафной лагерь на длительный срок, по сути означало смертную казнь (а это подрывало дисциплину среди заключённых), то в конце 1942 года было решено ограничить пребывание в штрафных лагерях 9 месяцами. После прохождения этих месяцев принималось решение или передать заключённого в руки полиции для этапирования в «нормальный» концентрационный лагерь, или же зачислить его в штрафное подразделение FGA, где ему надлежало продолжить искупление вины. В исключительных случаях заключённых могли перевести в группу для условно-освобождённых, которые более известны под названием пятисотых батальонов. В 1943 году один из штрафных лагерей был полностью превращен в FGA. Оставшиеся — только в марте 1945 года.

В условиях приближающегося поражения Германии в FGA стали набирать почти всех без разбору. Не стоило забывать, что это были именно «штрафные», а не «исправительные» подразделения. Туда попадали и приговоренные к смерти и осужденные за неоднократное дезертирство, заключённые эмсовских лагерей и прочие, более мелкие, преступники. Но самый отборный контингент составлял «испытательную дивизию СС «Дирлевангер».

В сентябре 1944 года Генрих Гиммлер, ставший командующим резервной армии, решил объединить все «испытательные подразделения», включая штрафные части ваффен-СС, в под этой малосимпатичной вывеской. Однако замысел рейхсфюрера СС потерпел провал. Он столкнулся с ожесточённым сопротивлением вермахта, который не хотел передавать СС свои 500-е батальоны, а тем более – FGA. Судя по документам, заключённые из эмсовских лагерей только в редких случаях попадали в эсэсовские штрафные части.

Вооруженные отморозки для специальных задач

Доктор Оскар Дирлевангер. При упоминании этого имени задумываешься: надевал ли еще когда-нибудь военную форму более закоренелый мудак и пидарас?

Первую мировую Дирлевангер окончил в офицерском звании кавалером ордена Железного креста обоих классов, после чего завершил университетское образование, получив научную степень «доктор философии» (PhD – вроде нашего кандидата наук), и вступил в НСДАП в 1923 году (правда, потом был исключен, но в 1924 вступил еще раз).

Во время гражданской войны в Испании он как раз отбывал второй срок по обвинению в изнасиловании. Находясь уже в концентрационном лагере, он связался со своим старым другом по Добровольческому корпусу Готлoбом Бергером, который в это время тесно сотрудничал с Гиммлером в СС.

Несмотря на два обвинения в насилии и все растущую репутацию алкоголика, Бергер добился назначения Дилевангера в Легион Кондор в Испании. За время службы Дирлевангер был трижды ранен и вернулся в Германию в 1939. После его возвращения из Испании была созвана комиссия из офицеров резерва аллгемайне-СС для решения дальнейшей судьбы Дирлевангера. По мнению Бергера, Дирлевангер мог держать себя в руках только на военной службе. Бергер также предложил использовать военную службу для реабилитации уголовников, начиная с браконьеров. Он полагал, что из этих людей можно сделать хороших солдат, в первую очередь потому, что у них уже имелись навыки в обращении с оружием и опыт действий в лесистой местности. В итоге их планировалось подготовить как подразделение для борьбы с партизанами.

История дивизии СС "Дирлевангер" начинается 15 июня 1940 г., когда была сформированна Браконьерская команда Ораниенбург (Wilddiebkommando Oraniеnburg). Численность команды на 1 июля 1940 составила 84 человека отобранных из наиболее способных добровольцев. А на 1 сентября 1940 численность команды составляла 300 человек, пополняясь главным образом за счет заключенных концлагерей, променявших жизнь за колючей проволокой на военную службу.

Вскоре команда была переформирована в зондербатальон СС Дирлевангер (SS-Sonder Bataillon Dirlewanger). Батальон передислоцируется в Польшу для борьбы с партизанами, находясь в прямом подчинении рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. В феврале 1942 батальон прибывает в Белоруссию.

29 января 1942 г. батальон получил разрешение на набор иностранных добровольцев на оккупированных территориях. 29.08.1942 Гитлер утвердил расширение подразделения до двух батальонов. Пополнение состояло в основном из русских и украинцев, а также немецких военнослужащих, совершивших какое либо правонарушения. Использование последнего источника для пополнения батальона было одобрено 15 октября 1942 г.

К службе в батальоне привлекали военнослужащих всех родов войск вермахта, люфтваффе и ваффен-СС, совершивших правонарушения которые в гражданской жизни классифицировались бы как криминал. Военнослужащие, которые совершили чисто военные правонарушения (сон на посту, невыполнение приказа и т.п.) к службе в батальоне не привлекались. Служба в батальоне Дирлевангера рассматривалась как исправительная мера, и после достаточной реабилитации военнослужащий возвращался к предыдущему месту службы.

В 1942 г. батальон принимает участие в ряде карательных акций. Дирлевангер так и не получил II батальон к февралю 1943 г. К этому времени размер первого батальона достиг уже 700 человек, 300 из которых было советскими гражданами. Приблизительно в то же время батальон получает право на ношение знаков различий и на ношение петлиц со своей символикой - две винтовки, скрещенные над ручной гранатой. Это было первым шагом на пути вступления в Ваффен-СС.

В Германии никогда не было достаточного количества браконьеров, но к службе было решено привлекать и не браконьеров. Весной 1943 возможность для добровольного вступления в батальон была предоставлена всем осужденным. К маю 1943 был сформирован II батальон, численностью в 500 человек. После соединения двух батальонов подразделение переименовывается в зондерполк СС "Дирлевангер" (SS-Sonder Regiment Dirlewanger).

Полк принимает активное участие в антипартизанских операциях, в ходе которых Дирлевангер был несколько раз ранен. В августе 1943 г. полк принимает участие в боях возле озера Пелик, потери в период с февраля по конец августа 1943 составили около 300 человек. В августе 1943 принимается решение о расширении полка до 3 батальонов. Но до реорганизации полк попадает на линию фронта, где принимает участие в боях в составе групп армий "Центр" и "Север", начиная с 14 ноября. Чисто карательное подразделение в бою против регулярной армии несет серьезные потери: на 30 декабря 1943 г. в строю оставалось 259 человек. Сотни заключенных концлагерей и военные заключенные должны были пополнить полк: уже на 19 февраля 1944 г. в полку числится 1200 человек. Советские граждане больше на службу не привлекались, и в будущем предполагалось использовать только заключенных концлагерей и военных правонарушителей. В последнем пополнении среди обычных осужденных появились и политические.

Карательные мероприятия в Белоруссии уменьшили численность полка до 971 человека на 30 июня 1944 г. В июне 1944 начинается операция "Багратион" - наступление советской армии против группы армий "Центр". Значительная часть группы армий "Центр" была уничтожена, а ее остатки беспорядочно отступали в Польшу. С 5 августа 1944 полк принимает участие в подавлении восстания в Варшаве, в составе полицейской бригады подчиненной группенфюреру СС Хейнцу Рейнфарту. 15 августа 1944 г. Оскар Дирлевангер получает звание оберфюрера СС резерва. После подавления восстания в строю остается 648 человек.

Полк был увеличен а затем реорганизован во 2-ю зондербригаду СС Дирлевангер (2.SS-Sonderbrigade Direlewanger), в первых числах октября переименованную во 2-ю штурмовую бригаду СС Дирлевангер (2.SS-Sturmbrigade Dirlewanger) численностью около 4000 человек, 200 из которых составляли браконьеры, 600 осужденные из полиции и ваффен-СС, 2000 - осужденные из люфтваффе и вермахта и 1200 - обычные уголовники и политических заключенные. Некоторую часть добровольцев составляли коммунисты и социалисты, заключенные концлагерей, надеявшиеся потом дезертировать и присоединиться к Красной Армии.

Между 16 и 30 октября бригада принимает участие в подавлении восстания в Словакии. С 14 по 29 декабря 1944 г. бригада сражается в Венгрии. Два батальона, сформированные из бывших армейских офицеров под командованием капитана Отто Хафнера (Otto Hafner), зарекомендовали себя хорошо, другой батальон, где значительную часть составляли коммунисты развалился, многие солдаты дезертировали. После двухнедельного пребывания на передовой бригада отводится в Словакию для переформирования. Вскоре от гражданского населения стали поступать жалобы на людей Дирлевангера в связи с участившимися случаями грабежей и насилия. Некоторых солдат приходилось удерживать взаперти под вооруженной охраной из-за их ненадежности.

В начале февраля 1945 г. бригада вернулась на фронт из-за угрожающего положения на реке Одер в Силезии. Бригаду предполагалось расширить до размеров дивизии, но перед этим бригада принимает участи в боях под Губеном. Приказ о реорганизации бригады в дивизию поступил 14 февраля 1945 г. Днем позже Дирлевангер лично возглавил контратаку и был ранен двенадцатый раз. Он никогда больше не возвращался в дивизию, однако успел достаточно «погеройствовать» над населением Польши, Белоруссии, Словакии и Венгрии, чтобы «увековечиться» в названии XXXVI Waffen Grenadier Division der SS "Dirlewanger". Тоже своего рода достижение…

[DDD777]

Информация с свободного интеренета:

 

Немецкие военнослужащие (вермахт) наказывались следующим образом:

 

1. Самым страшным наказанием было заключение в полевой штрафной лагерь (Feldstraflager). Возможность выжить в этих лагерях была минимальной. Приказ шефа тылового армейского командования от 7.9.42:"Привлекать арестованных к тяжелейшим работам при непременной опасности и, по возможности, непосредственно в зоне боевых действий: разминирование, похороны павших противников, строительство бункеров и рытье окопов, резка проволочных заграждений". Ежедневно заключенные должны были работать 12-14 часов, в праздники и выходные не менее 4 часов. Заключенные не считались солдатами; были случаи, что их направляли через некоторое время отбывать наказание и в концлагеря.

 

2. Заключенные полевых спецбатальонов (Feldsonderbatallon) содержались и работали примерно также, но, все же, были официально военнослужащими. Срок заключения или, лучше сказать, службы составлял обычно 4 месяца и при хорошем поведении и усердии солдат направлялся в какую-либо переформируемую часть. При плохом поведении приходилось служить 6 месяцев. Денежное довольствие (во время пребывания в спецбатальоне) сокращалось на половину. Тех же, кто перевоспитываться и через полгода не желал, лишали статуса военнослужащего и отправляли в концлагерь. Штрафники привлекались на фронте только к работам. Часть штрафников служила в командах по борьбе с партизанами, но не против регулярных советских войск.

 

К этому непростому штрафному сооружению сбоку прилепили еще одно «строение» - так называемые «испытательные части». Именно они получили литеру 500-х батальонов (500, 540, 550, 560, 561). Кстати. 561 батальон очень жестоко дрался в России, под Ленинградом на Синявинских высотах, давшихся нам крайне дорогой ценой.

Вот они больше всего и походили на наши штрафроты и батальоны - были вооружены, посылались на фронт. Однако забавно, что как раз немцы отрицали штрафной характер таких соединений. Для них это - именно «испытательные» части, отличающиеся от частей «особого назначения». Хотя посылали в них все равно тех же солдат и офицеров, которым грозила тюрьма или лагерь. Просто командир или суд соблаговолили изменить форму наказания.

Здесь, как говорят немецкие свидетели, бойцы «испытывались» в самом прямом смысле слова. Более 80 тысяч человек прошли через «пятисотые» батальоны, и потери в них были, как и в наших, экстремально велики. Эти части посылали на самые опасные участки фронта, где они должны были «драться, как львы», а подчас и... работать в качестве заградотрядов, находясь на позициях в тылах у неустойчивых войск и отстреливая «трусов»!

Что ж, тоже по-своему «реабилитация»... Тем более парадоксально, что в «батальоны 500» отправляли и осужденных дезертиров.

500-е или их аналоги существовали во всех германских родах войск - сухопутных, воздушных, военно-морских и СС. Именно штрафники СС использовались в борьбе с партизанами, прославившись своей жестокостью, потому, видимо, многие сочли необходимым отмежеваться от них.

 

Кроме этих батальонов, немцы 1 октября 1942 года также создали так называемые «формации солдат второго класса» - 999-е батальоны и испытательные заведения Организации Тодта. Последние, можно назвать военными каторгами, поскольку Организация Тодта ведала, в основном, военным и оборонительным строительством.

Сюда попадали те, кого признавали wehrunwurdig – «недостойными носить оружие».

 

Попавших сюда военнослужащих лишали выслуги, званий и наград. А попадали во «второй класс» те, кто совершал серьезные уголовные преступления, отказывался от выполнения приказа, бил вышестоящих командиров или вовсе был замечен в активном сопротивлении нацистскому режиму. Сюда же попадали и те, кто не «исправлялся» в 500-х батальонах или вовсе совершал в них новое преступление. В этом смысле такие части нередко и именуют немецкими штрафными батальонами.

В этих подразделениях, как правило, о реабилитации или амнистии речь не шла.

 

Считается, что через 999-е батальоны прошло примерно 30 тысяч человек. Хотя в вермахте батальон понятие условное. Тот же 999 батальон вскоре после создания вырос до численности дивизии.

С сентября 1944 года эти части стали расформировываться, а их личный состав рассортировали по обычным частям, - за исключением тех, кого отправили в концлагеря, сочтя «неисправимыми» или неблагонадежными. Впрочем, есть сведения, что часть этих батальонов просуществовала до конца войны.

 

А вот еще одним видом штрафных частей - неофициальным - были полевые штрафные подразделения -Feldstrafgefangenabteilungen (FstrGAbt). Они комплектовались непосредственно в зоне боевых действий из числа военнослужащих, совершивших преступления и проступки.

Если быть строгим, то эти части не были отдельным видом штрафников. Собственно, сюда попадали те, по которым фронтовое командование (они находились в корпусном подчинении) по тем или иным причинам отказывалось от официальных формальностей для отправки солдат в официальные же штрафные подразделения. Скорее всего, неформально все зависело все же от тяжести совершенных проступков и от понятного желания командиров иметь «собственных» штрафников. Точнее, иметь собственные «расходные» подразделения, которые можно было бы направлять на сложные инженерные работы - минирование-разминирование непосредственно в боевых условиях, когда жалко профессиональных саперов, - на штурмовые задачи, на разведки боем и рейды по тылам противника. Ну и, прежде всего, надо полагать, - на прикрытие отходящих частей. На то прикрытие, которое должно было полечь само, но задержать наступающего врага.