Интересно читать воспоминания ветеранов.
Сайт "Я помню", Мишнаев Михаил Хаимович, 11 июля 1943г. 380 стрелковая дивизия.
"М. М. -Первый бой я принял 11/7/43. Наш батальон послали в разведку боем. Есть такая деревня Вяжи, рядом еще речка Зуша протекает. На высотке было два длинных здания, выложенные из камня конюшни. Говорили, что до войны в них разводили племенных рысаков. Немцы еще укрепились в двух линиях траншей по склоне высоты, и простреливали всю местность вокруг в радиусе 8–10 километров. Вся нейтралка была буквально»нашпигована»минами-«сюрпризами», и четыре ряда колючей проволоки прикрывали подступы к высоте. Когда мы эту»колхозную конюшню»захватили, то только 50 пулеметов и четыре арт. батареи были взяты в качестве трофеев. Но пока мы эту»конюшню»взяли… На моих глазах убило комбата Мохначева. От батальона осталось сорок человек…"
Валерий Киселев, книга "Однополчане", 137 стрелковая дивизия.
"Наиболее крупной операцией летом и осенью 42-го, проведенной дивизией, были атаки конюшни села Вяжи. Это каменное сооружение, занимавшее господствующее положение, противник превратил в настоящую крепость: были оборудованы огневые точки, поставлены минные поля и проволочные заграждения, вырыты траншеи, ходы сообщения и даже подземный ход.
Неоднократно части из других дивизий 3-й армии пытались овладеть этим опорным пунктом, но безуспешно. За иной город солдат погибло меньше, чем за эту проклятую конюшню…
Нигруца А. К.:
— Каждый выступ реки Зуши, делавшей в полосе обороны дивизии много крутых зигзагов, немцы превратили в дот или дзот. А от этой конюшни немцы имели возможность просматривать наш берег вплоть до города Новосиля. На подавление этой конюшни ни снарядов, ни мин не жалели, хотя сначала батарея стреляла по противнику не часто. По норме на каждый день разрешалось использовать по три мины. Поэтому копили норму несколько дней, чтобы потом огнем одного-двух минометов пристрелять у противника ориентиры или разбить обнаруженный днем блиндаж или дзот. Довелось и мне не раз корректировать огонь батареи по конюшне. В бинокль было видно, как в воздух взлетали куски бревен, кирпичи. Но конюшня стояла…
Поздней осенью 42-го в районе обороны дивизии уникальную операцию на этом участке фронта провели саперы…
Беляев Н. М., старший фельдшер саперного батальона дивизии:
— Эта секретная задача была поставлена взводу старшего лейтенанта Мельниченко. Предстояло сделать подкоп под конюшню села Вяжи. Задумал эту операцию начальник инженерной службы дивизии майор Данчич, он же вел и общее руководство. Сначала провели разведку боем с целью захвата небольшого плацдарма на берегу реки. В этой операции участвовали по взводу разведчиков и саперов, рота лейтенанта Коновалова из 624-го полка. Смелым броском захватили плацдарм. Затем выверили трассу подкопа по азимуту и нанесли на карту. Эту работу провел старшина штаба батальона Махноносов, он же, как специалист геодезист и землемер, выполнил все расчеты. Место начала подкопа выбрали в маленькой рощице на западном берегу Зуши, напротив поселка Вешки. Работы вели до середины ноября, пока не начались морозы. К этому времени прошли 300—400 метров, половину расстояния. Среди саперов появились больные и мне приказали выехать туда для помощи.
Сопровождал меня старший сержант, фамилии не помню. Шли мы на лыжах, в маскхалатах, очень осторожно, чтобы не заметили немцы. Весь их передний край был опутан колючей проволокой. Навешанные на ней консервные банки, кастрюли и пустые ведра издавали своеобразные звуки. Когда стало темнеть, мы очутились в землянке наших саперов. Несколько человек лежали больными, здоровые готовились к ночным работам. Осмотрел больных и по телефону попросил у комбата разрешения остаться здесь на два-три дня для их лечения. За это время я и узнал, как велись работы по подкопу. Копали только ночью, лежа, землю передавали в вещмешках по цепочке, а потом высыпали ее в прорубь на Зуше. К католическому Рождеству саперы должны были закончить подкоп и взорвать его. Чем дальше они продвигались под землей, тем труднее приходилось работать — не хватало воздуха. Пришлось делать отдушины, но из них выходил теплый воздух, его было видно на расстоянии. Чтобы маскировать такие отдушины, сибиряк Истомин вставлял в них кусты репейника. Их быстро затягивало инеем. Наконец саперы уперлись в немецкий блиндаж. Слышны были разговоры немцев. Что делать: обойти блиндаж подкопом или взорвать здесь усиленный заряд? Выбрали второй вариант. К католическому Рождеству саперы не успели, но в ночь на первое января здесь был произведен мощный взрыв. Весь укрепленный узел в конюшне вместе с людьми и оружием взлетел на воздух. Впечатление от взрыва было неописуемое…"
Приказ я уже выставлял, но повторюсь.
