Судя по всему, после революции Меллер уже был во Франции. Из дневника контр-адмирала В.К. Пилкина (05.05.1920, Париж): "Я был у Александра Петровича Меллера. Был у него в bureau в учреждении «Крезо», где он служит. Он... кажется, тоже первую минуту испугался меня, как и Сазонов, но принял меня дружески. Спросил, не нуждаюсь ли? На мой ответ, что я могу перебиться до какого-то момента, когда мне придется взяться за любое дело, которое удастся достать, он мне сказал, что сделает все, что может, для меня. Сделает больше, чем для кого-либо другого. Но надо самому побегать и... покланяться. «Надо забыть, что ты адмирал». Но кажется, я никогда никому об этом и не напоминаю. Я сказал Алекс[андру] Петровичу, что ни за что не хочу быть кому-нибудь в тягость и слава Богу, пока с голоду не умираю, но если у него что-нибудь будет для меня на примете, я с благодарностью приму всякую работу. Я понимаю, как это трудно устроить, я не инженер, у меня одно только ремесло – водить корабли, а кораблей-то и нет. Наконец, я уже не молод, это тоже минус. Мой плюс, что я могу несколько времени ждать. Я буду, конечно, сам искать работы, его ни о чем специально не прошу, но если что-нибудь ему представится, я надеюсь, что он меня не забудет. Алекс[андр] Петров[ич] по-видимому понял, что я очень боюсь его обеспокоить. «Плохо ты меня знаешь», – сказал он мне. Но я не думаю, чтобы я его плохо знал... Наши отношения приятельские, но душа у меня не очень к нему лежит. Это человек честолюбивый, тщеславный, с большими способностями, но с душой мелкой. Он считает, что его обидели... Россия его обидела (его, кажется, действительно Григорович в чем-то несправедливо обвинил) и он еще во время войны уехал во Францию и натурализовался французом (жена его тоже француженка). Он хвастается своим знанием языка и тем, что он говорит как настоящий француз. В самом деле он грассирует и картавит и вообще подражает французу. ........ Я боюсь, что у меня нехорошие чувства к Меллеру. Почему же я к нему тогда обратился? Но с другой стороны, я пришел к нему как пришел бы ко всякому хорошо знакомому мне человеку, независимо от того, нравится он мне или нет. То, что мы случайно на ты... ничего не меняет в сущности дела. Наконец, меня просил Гнучев узнать через Меллера, нет ли ответа на просьбу русских инженеров о принятии их на работу в pays dévastés , где требуются [1 нрзб] люди. Я постарался изложить просьбу Гнучев так, чтобы Меллер был польщен обращением к нему инженеров. Он, по-видимому, хотел бы, чтобы русские инженеры письменно к нему обратились, но, к сожалению, я не мог ему доставить это удовольствие. Гнучев не догадался этого сделать, и принужден был словесно изложить просьбу к Меллеру находящихся в Финляндии русских инженеров. Он обещал узнать ответ франц[узского] правительства, но предупредил меня, что ответ этот, вероятнее всего, будет отрицательным. Мы расстались наружно очень дружелюбно".
