женщины - кавалеры южного банта

[Андрей Пустоваров]

Эмилия Гордеевна Усатова

Награждена медалями "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа"

Приведу просто текст, найденный в интернете

 

НА ОГНЕННОЙ ДУГЕ

Одесса со времен Хаджибея не была крепостью, не имела ни бастионов, ни фортов, только сухая степь, рассеченная лиманами, окружала город. Дрожащая дымка, виноградники...

5-го августа 1941 года город, который не был крепостью, оказался в осаде, в блокаде, кольце, кольцо сужалось. Женщины, старики и подростки, задыхаясь от зноя, вручную лопатами и кирками копали укрепсооружения, было вырыто 250 километров противотанковых рвов, ходов сообщений.

Военные историки пишут, что это была огромная, упругая, грохотавшая непрерывным боем дуга, упиравшаяся концами в море, центром, сердцем, смыслом которой была Одесса. Здесь, на этой огненной дуге, многое в той, только начинавшейся войне происходило впервые.

Здесь фашисты впервые применили психическую атаку. Полупьяные солдаты, подбадриваемые оркестрами и подгоняемые заградотрядами, волна за волной шли на наши позиции, и стрелявшие по ним орудия раскалялись добела.

Здесь, в условиях непрерывных бомбежек, люди страдали еще и от жажды, враг захватил водокачку в Беляевке, а артезианские скважины и колодцы давали горько-соленую, как слезы, воду, да и той не хватало. До наших дней дошли карточки на воду. Указаны фамилия, место жительства, а по периметру-квадратики-дни, и в каждом - норма отпущенной воды: полведра.

Здесь в городе, где вообще до войны не было оборонных заводов, почти все предприятия были перепрофилированы и работали для фронта. Из газовых труб делали минометы, из тракторов - броневики, строились бронепоезда, и руководил этим старый мастер, освоивший этот грозный вид продукции еще в гражданскую.

Здесь были размыты границы между фронтом и городом, на передовую добирались на городском трамвае ѕ 21А "Застава-Фронт". Водитель этого трамвая, ватман, как тогда говорили, В.С.Червоная уже после войны лет тридцать трудилась на скромных трамвайных должностях, а когда государство, наконец, предложило ей квартиру, отказалась от ордера, только просила вручить его тем, кто острее нуждается.

Это на одесской земле моряков, оставивших свои корабли, фашисты прозвали "черной смертью". Это о них из осажденной, "похожей на Мадрид" Одессы Константин Симонов писал:

"...Из домов выбегали женщины, были и слезы, и поцелуи. Какой-то морячок отпрашивался у командира сбегать домой, говоря, что он живет на соседней улице. Но тем временем уже действовала "одесская почта" и, пока он отпросился, его мать уже прибежала сюда и целовала его посреди улицы. Моряки, как это всегда бывает с мужчинами, когда они собираются толпой и когда у них свободная минутка, возились с детьми, цацкались с ними, поднимали на руки. Играла гармошка, и кто-то плясал "Яблочко", и все, став в круг, подпевали".

Разве им, одесским мальчишкам, детям войны, можно было забыть лихих матросов, когда они ушли и пришли в город румыны? Пусть протест выражался в похабных частушках "Романия попушой, у румына... большой"... или "Антонеску дал приказ - всем румынам на Кавказ, а румыны ласо-ласо, на каруцу и - ла каса", сознание уже сформировалось. Чем, по сравнению с морячком в клешах, был румынский вояка с украденной швейной машинкой за спиной? Пугалом, да и только.

Оборона продолжалась 73 дня. Уже были оставлены Минск, Киев, Смоленск, уже почти месяц длилась блокада Ленинграда, уже грохотали пушки в двухстах километрах от Москвы, а Одесса стояла.

- Бомбили сильно, - вспоминает один бывший одесский мальчишка, - прятались в катакомбах. У нас в 32-м номере на Ленинградской была такая катакомба, там помещался весь Новый базар.

Вот так описывает отход командующий Приморской группой войск генерал Петров: "...Только солнце село, полки сразу по сигналу снялись и пошли. Оставили на участках каждого батальона по взводу от роты. Им было приказано три часа сидеть, а спустя три часа уходить в порт... Каждая часть пришла к своему кораблю, своей пристани... Штаб одесского оборонительного района переехал на крейсер "Червона Украна"... В последний момент 12 немецких самолетов бомбили порт...

Погрузка идет при мерцающем зареве пожара... Мы накоротке выпили, закусили вместе со всеми офицерами и нашими шоферами... На пристанях оставались только несколько подрывных команд. Была подана команда взорвать мол. И вот рвануло Воронцовский мол. Туда было заложено шесть тонн тола. Стало совсем светло..."

Между тем одесситы, работавшие на строительстве последних по счету рвов и окопов, когда вернулись в город с позиций, застали там румын. Было и такое. Живы еще старики, у которых свои претензии к прежней власти. Это нормально для нормального человека, тем более, что конкретный этот человек приготовился отдать этой власти жизнь.

Один из отходивших младших командиров уже в порту вспомнил, что позабыл в канцелярии какие-то бумаги - то ли инвентарную опись казенного имущества, то ли еще что-то пустяковое по нынешним временам. Он сел за руль полуторки, проехал опустевшим городом, забрал злополучную квитанцию и благополучно вернулся, успел к отходу.

Наши последние части ушли к 5.30 утра, румынские войска вступили во второй половине дня.

Как сложилась военная судьба защитников первого города-героя? Суда доставили войска в Крым, и под Перекопом они попали в тяжелейшие бои, в окружение. Генерал Петров, выйдя из окружения, трезво оценил обстановку, проявил дальновидность и повел остатки частей на Севастополь, в самое пекло. Он командовал всеми сухопутными войсками в Севастополе до последних дней Севастопольской эпопеи.

Разделила с отходящими частями свою судьбу и Эмилия Гордеевна Усатова. Вчерашняя воспитанница детдома на Комсомольской приняла боевое крещение под Раздельной.

- Раздельную сильно бомбили, - вспоминает, - люди горели в вагонах, раненые. Мы их вытаскивали.

Под Нерубайским полк окружили.

- Командир батареи Литвинов и начштаба Манин вели корректировку огня с НП. Они оттуда позвонили и приказали: "Быстро меняйте позицию, спасайте людей".

НП отрезали, больше она их не видела. 19 сентября Усатову тяжело ранило в голову, наложили "шапку Гиппократа". Вернулась на позиции под Нерубайским, позиции проходили через виноградник. Когда получили приказ об отступлении, пушки окольными путями вывозили к порту, часть лошадей пришлось пристрелить. Пароход четыре раза бомбили, чуть не потопили.

Под Джанкоем-Джурчи полк окружили. Выходили группами или поодиночке. Под Ялтой, когда варили картошку в ведре, подошел командир полка Гордиенко, попросил поесть... Когда Эмилия Гордеевна вспомнила этот эпизод, не сдержалась...

Она была еще дважды ранена. Награждена медалями "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа", "За взятие Берлина", еще есть награды. Всего 9 благодарностей получил полк из Ставки, она хранит копии. В сорок пятом вручили последнее отпечатанное в типографии письмо на память:

"...Нам жаль с тобой расставаться. Но знай, боевой друг, что мы никогда тебя не забудем".

На 53-ю годовщину Победы ей забыли вручить 50 гривень...

Эмилия Гордеевна живет на поселке Таирова, из дома не выходит. Раньше ей давали люминал, успокоительное, сейчас все приходится покупать. Под Нерубайским она не думала, как выжить, маленькая, юркая, таскала на себе раненых. Сейчас о том, чтоб бабушка выжила, беспокоится внучка. К этой дате ее не забыли, принесли коробку конфет и босоножки.

Наверное, многие участники обороны, так же, как и Эмилия Гордеевна, не смогли прийти 5-го августа к памятнику Неизвестному матросу: возраст, жара...

Со стороны процедура возложения гвоздик, наверное, выглядела, как плановая экскурсия, скажем, из санатория ветеранов Великой Отечественной войны. Автобус на Аллее Славы, гвоздики, примаршировавший к положенному времени караул девочек в морских пилотках. Я подумал, что многие из этих седых людей добрались сюда с очень непохожих на мадридские улиц Бочарова, Генерала Петрова, 25-ой Чапаевской дивизии, Азарова, Адмирала Жукова и других, слава Богу, пока не переименованных.

Проник-новеннее всех выступила председатель совета ветеранов Приморской армии Валентина Ивановна Лучинкина, выступила горячо, по- женски напористо и эмоционально: "Несите правду нашей юности!"

Потом подготовленно, по-армейски, поздравил ветеранов генерал Кибель, защищавший небо Одессы.

Прочитал благодарные стихи послевоенный поэт Игорь Васильев. Один из выступавших защитников города придал политическую окраску выступлению, честил недавно отстраненную городскую власть.

От администрации и армии не приехал никто.

Я подумал, что как все-таки хорошо, что они еще есть, пусть свои родные ушли, а эти есть, есть пока укор всем нам, ведь сухой укор в памяти - это совсем другое дело.

Они пошли к автобусу. Дальше по плану должно было быть посещение 411-ой батареи. Директор мемориала А.Н. Рысин обещал встречу с сыном адмирала Жукова, еще с одним из строителей батареи. Приглашал послушать правду о войне ("Я правду о войне не искажаю и никому не позволю").

В 14.00 им обещали встречу с кем-то из администрации, не знаю какой, грозились ответить на вопросы. Их больше интересовала правда о нынешней беспощадной жизни. Без искажений.

Владимир КАТКЕВИЧ

http://samsv.narod.ru/Klb/City/Odessa/n1.html

Изменено 15 марта, 2006 пользователем андрей пустоваров

[Андрей Пустоваров]

Ализаде Шура Али гызы

капитан медицинской службы Черноморского флота, защитница Одессы, Севастополя и Кавказа.

В РККА с 22 июня 1941г.- доброволец.Во время обороны Одессы служила на госпитальном судне «Молдавия», вплоть до его потопления немецкой авиацией. Была контужена и спасена старшиной 1статьи с эсминца «Безупречный» - Геннадием Веселовым. После излечения в госпитале Севастополя, продолжила службу в составе 9-й бригады морской пехоты. Сражалась под Керчью, Севастополем, Туапсе и Новороссийском. Шура Ализаде выполняла свой долг в составе окруженного гарнизона Аджимушкайских каменоломен. Гарнизон был деблокирован десантниками и партизанами в начале 1942г. К этому времени на Шуру в Баку уже пришла «похоронка».

В составе 4-го отдельного батальона морской пехоты сражалась под Джанкоем. В рукопашном бою с немцами лично захватила в плен немецкого солдата, за что была награждена бригадным комиссаром Ф.В.Монастырским наручными часами ( часы переданы военному музею г.Керчь) Участвовала в Керченско-Эльтигенской десантной операции и освобождении Севастополя. До конца войны с Германией служила в военном госпитале ЧФ в г.Севастополь, затем участвовала в боевых действиях против Японии на Дальнем Востоке. Демобилизовалась из состава Тихоокеанского Флота в 1947г.

Военврач Шура Ализаде награждена орденами Боевого Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», «За победу над Японией».

[Андрей Пустоваров]

Анастасия Савельевна Поперногло

 

награждена медалями за оборону Одессы, Севастополя и Кавказа

 

статья взята из интернета по адресу

http://www.paco.net/odessa/media/word/282/sn3.htm

 

ЗАЩИЩАЛА И ОСВОБОЖДАЛА

По боевым медалям, украшающим грудь А.С. Поперногло, можно изучать географию Европы, историю второй мировой войны.

В 1941 было Насте всего 19, но звали ее уже с 1939 по имени и отчеству: в предвоенные годы заведующая фельдшерским пунктом считалась в Холодной Балке человеком, занимающим солидную должность.

- Война застала меня на рабочем месте, - вспоминает Анастасия Савельевна. - Сразу же отправилась с призывниками на сборный пункт. И тут же мобилизовали меня. Начала службу в 91-м отдельном батальоне связи 95-й Молдавской стрелковой дивизии.

Присягу военфельдшер Поперногло приняла с некоторым опозданием - 5 августа, в день начала обороны Одессы. И на то была причина: никак не могли найти форму для хрупкой девушки, напоминавшей подростка. Воевала она исправно. В батальон поступали раненые, и Настя оказывала им первую помощь. Вспоминает (со слезами на глазах), как приходилось собирать по кусочкам тела бойцов и командиров, разорванных вражескими снарядами. А ведь только-только они шутили с девушкой, мечтали о послевоенной жизни...

Ее часть обороняла Нерубайское, Усатово. Несколько раз довелось побывать в осажденной Одессе - сопровождала раненых в госпиталь. Город запомнился ей противотанковыми "ежами", баррикадами у Оперного... Гордится тем, что старший лейтенант из 95-й дивизии вывел из ворот "Январки" первый самодельный танк "НИ" - "На испуг".

Удивительно, но за все 73 дня обороны Анастасия ни разу не вырвалась домой, чтобы проведать родных, а они были совсем рядом - в селе Свердлово Коминтерновского района. Более того: когда ей довелось освобождать город, тоже не свиделись. И сегодня Анастасия Савельевна не видит в этом ничего особенного: "Шла война".

Но до этого, до освобождения Одессы, еще предстояло дожить. 73 дня держался город, а затем поступил приказ об отступлении. Анастасия уходила из Одессы на теплоходе "Армения". Город пылал.

Впереди были Севастополь, Северный Кавказ, бои, новые друзья по 9-й артиллерийской дивизии резерва Верховного Главнокомандующего "Прорыв". Медали за оборону Одессы, Севастополя и Кавказа лейтенанту Поперногло вручили 27 декабря 1943 года. Это уже была другая война. Столь же кровавая, страшная, но сила была уже на нашей стороне.

Дивизия освобождала Украину - Киев, Донбасс, Запорожье. Тогда и наградили лейтенанта Поперногло орденом Красной Звезды.

- На Одессу шли по Березовской дороге, - вспоминает Анастасия Савельевна. - Весна 1944 выдалась дождливая, слякотная, но настроение было приподнятое - мы побеждали.

И вновь, спустя почти три года, она шла по улицам Одессы, пережившей оккупацию. Сердце сжималось при виде развалин, изможденных горожан. Сердце радовалось: Одесса свободна. Через город прошли, не останавливаясь. Успела лишь бросить письмо родным.

И сегодня Анастасия Савельевна до мельчайших подробностей помнит боевой путь своего полка, удостоенного наименования "Одесский". Он пролег через Молдавию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Югославию, Австрию. Ей не нужна карта, чтобы вспомнить, где были наиболее ожесточенные бои. С того времени - медали за Будапешт, Белград, Вену.

Войну закончила на южной границе Германии. Ее долго не демобилизовывали. В 1946 году вернулась в Одессу в гимнастерке без погон. Ее первой и единственной послевоенной работой стала санэпидстанция Приморского района, где Анастасия Савельевна проработала 45 лет.

В архиве члена Совета ветеранов Жовтневого района и Приморской армии Поперногло немало грамот и благодарностей за военно- патриотическую работу, которыми она гордится не меньше, чем орденами и медалями. Кстати, недавно наград стало больше: в честь 50-летия Победы Анастасии Савельевне вручили юбилейную медаль и знак "За освобождение Украины".

Бывала ли она в странах, которые освобождала в те, уже далекие годы? Лишь однажды с группой ветеранов ездила в Венгрию. И еще - очень переживает, что в Югославии и сегодня неспокойно. Ей это не безразлично: на этой земле полегли боевые друзья...

На недавно прошедших выборах Анастасия Савельевна работала в составе участковой избирательной комиссии. Следила, чтобы все было честно. По-фронтовому.

Тимофей ДЕМИДОВ

На фото военфельдшер Анастасия Поперногло. Одесса, 1941 год.

[Андрей Пустоваров]

Жанна Николаевна Савенкова (Андреева)

награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны, "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа", "За победу над Германией"

участвовала в обороне Одессы. была ранена в марте 1942 года под Севастополем. Отправлена в новороссийский госпиталь. медики извлекли из левой ноги двенадцать осколков немецкого снаряда. Участвовала в обороне Новороссийска, где была ранена воторой раз.

статья о ней по адресу

http://yug.odessa.ua/sn31_6_04/6.html

 

Пехотинец по имени Жанна

 

 

Четыре военных года одесситка отслужила в звании матроса

________________________________________

Из истории.

В Одесский порт не могло зайти ни одно судно: фашистская батарея вела огонь по всем объектам, приближающимся ко входу в гавань. В городе не хватало продовольствия, боеприпасов, медикаментов.

22 сентября 1941 года под покровом ночи на берег неподалеку от Одессы высадились бойцы, одетые в черные бушлаты, полосатые тельняшки и бескозырки. Вооруженные в основном лишь штыками, они сумели отбросить врага на несколько километров, тем самым обеспечив доставку долгожданной помощи и эвакуацию раненых. Это была первая высадка морского десанта - легендарного Григорьевского. Помимо полков пехоты, в десанте были задействованы пять кораблей эскадры Краснознаменного Черноморского флота и несколько канонерских лодок. Эта операция признана уникальной и вошла в историю мировой военной науки. Именно тогда, в 41-м, под Одессой фашисты впервые столкнулись с морскими пехотинцами, которых с той поры называли не иначе, как черной тучей и полосатыми дьяволами.

Мы в бушлатах с Черноморья

шли, как черный вал,

Черной хмарой после боя нас

фашист назвал…

Эти строки о морских пехотинцах написал Константин Симонов, находившийся под Одессой в 1941-м в качестве военного корреспондента газеты "Красная звезда".

Со школьной скамьи - на фронт

Летом 1941-го 17-летняя Жанна Андреева ни минуты не сомневалась в том, что идти добровольцем на фронт - ее святая обязанность. Понятно, что решение дочери родители не одобрили, но отчаянная девчонка никого не слушала. Дочь не поддержали ни отец, бывший начальник погранзаставы, уроженец Молдовы, ни мать, родом из Куйбышева. Но у Жанны была козырная карта: в гражданскую войну супруги Андреевы служили в разведке - сами воевали, дайте и мне.

Вчерашняя выпускница одесской школы №36 (нынче - Ришельевский лицей), знавшая о войне лишь по родительским рассказам, считала себя прекрасно подготовленной для сражений с врагом. Шутка ли, будучи завсегдатаем местного яхт-клуба, она научилась великолепно плавать, при школе окончила курсы медсестер, при клубе морского училища - водительские курсы. Кроме всего прочего, Жанна была еще и "Ворошиловским стрелком" - в яблочко попадала, почти не целясь!

Однако девушку ожидало страшное разочарование. Офицер на призывном пункте, окинув взглядом тоненькую фигурку, даже не стал с ней разговаривать. Не помогли ни слезы, ни несколько полученных специальностей. Но через некоторое время Андреева все-таки добилась своего и уже в июле попала в 1-й полк морской пехоты под командованием легендарного Якова Осипова.

Представьте себе девчонку ростом метр шестьдесят и весом не более пятидесяти килограммов в тельняшке и бушлате 52-го размера, в сапогах 40-го размера, надетых на ножку 36-го…

- Командир с трудом сдерживал смех, - вспоминает Жанна Николаевна. - И принял решение: водитель из меня не выйдет, определить матроса Андрееву медсестрой. А 5 августа уже началась оборона Одессы - горячие бои, в которых хорошо вооруженному неприятелю противостояли наши ребята со штыками наперевес. Хорошо помню первого бойца, которого вынесла с поля боя. Он лежал в кустах, а по его ранам ползали огромные черви. Я тогда едва не потеряла сознание. Но взяла себя в руки, очистила раны и наложила повязки.

Жанна Николаевна не знает, скольких раненых солдат вынесла на своих хрупких плечах. Говорит, мол, не считала, просто пыталась спасти каждого…

- Тяжело было, - сознается она. - Все время в грязи, по-пластунски, среди боли и смерти, под бомбежками… Приходилось и кровь сдавать, и в ледяную воду прыгать, и стрелять. Бывало, ползу к корчащемуся от боли солдату, а в меня снайпер целится…

Отчаянный братишка

Первое ранение Жанна получила в марте 1942 года под Севастополем. Отправили ее в новороссийский госпиталь: медики извлекли двенадцать осколков немецкого снаряда из левой ноги.

- По выздоровлении мне был положен двухнедельный отпуск, - рассказывает Жанна. - Но ехать-то некуда: Одесса оккупирована, родители неизвестно где (только после войны узнала, что они эвакуировались в Куйбышев). Вызвал меня начальник госпиталя и говорит: "Вам все равно некуда ехать, а из госпиталя нужно срочно вывезти раненых в безопасное место. Приказать, конечно, не могу, но если можете, помогите". В это время фашисты подошли вплотную к Новороссийску. Ну разве могла я отказать?!

После отпуска Жанна попала в морской экипаж, дислоцировавшийся в Кабардинке. Вскоре началась оборона Новороссийска.

- Шли тяжелые бои за цементные заводы, - вспоминает ветеран. - Их бомбили, цементом покрыло весь город. Это было ужасно! У потных окровавленных солдат плотной коркой цемента покрывалось все тело. Как-то подъехали шесть грузовиков с подкреплением: боеприпасы выложили, а раненых погрузили. Вдруг вижу: пять машин уже отъехали, а шестая все еще стоит. Оказалось, водитель погиб. В кузове раненые стонут.

Не долго думая, Жанна села за руль, успев крикнуть однополчанам: "Ребята, я обязательно вернусь!". Она довезла раненых бойцов аж до Батуми. С тех пор, помимо обязанностей медсестры, Андреева исполняла еще и функции водителя.

Второе ранение, полученное под Новороссийском, было более тяжелым. Вражеский снаряд взорвался почти рядом с отчаянным "братишкой" (так моряки называли Жанну). Контузия уложила в госпиталь, что в Ланчхути под Поти, почти на три месяца. Жанна потеряла память, зрение, слух... Но все никак не могла угомониться.

После выписки попала на базу подводных лодок Волга, где базировались легендарные "щуки" и "ленинцы". Там она проходила реабилитационный период, то есть транспортировала боеприпасы, оказывала помощь раненым и сопровождала их.

По выздоровлении пехотинец в юбке - уже в 386-м батальоне технических войск Черноморского флота (в этом же батальоне она служила под Новороссийском), где и воевала до полной победы.

Первая брачная ночь - в разных частях

С участником Григорьевского десанта бравым матросом с гвардейского крейсера "Красный Крым" Виктором Александровичем Савенковым Жанна познакомилась еще в декабре 1942-го в госпитале в Ланчхути.

- Виктор сразу же предложил выйти за него замуж, - вспоминает Жанна Николаевна. - Но я в отношениях между мужчиной и женщиной всегда принципиальной была. Вначале отказала, мол, потерпи, когда война окончится, выйду замуж только за того, кто будет меня ждать...

На флоте вообще очень строго было. Хорошо помню, как беременную девушку отчитывали за легкое поведение перед строем моряков, чтобы другим неповадно было. А она, к слову, была племянницей знаменитого Лемешева. Позор, да и только…

Жанна и Виктор поженились в 44-м, когда освободили Одессу. Справку, разрешающую зарегистрировать брак, у командира Андреевой Антона Бардецкого просил Савенков. Документ молодые получили лишь спустя две недели, после того как Бардецкий побывал у командира "Красного Крыма", чтобы убедиться, что Виктор - достойная кандидатура для Жанночки.

- Расписывались мы в Батуми, - продолжает собеседница. - Но едва успели поставить свои подписи, как началась воздушная тревога. Мы разошлись по своим частям. Муж сразу ушел в море. Из-за неудавшейся первой брачной ночи надо мной еще долго подшучивали.

Встретились молодожены только через три месяца в Поти. И то лишь потому, что Виктор написал командиру Жанны письмо, в котором просил, чтобы супругу отпустили хотя бы на несколько дней.

После демобилизации Жанна вернулась в Одессу, где работала в порту экспедитором по отправке грузов. Сотрудники сразу же обратили внимание на девушку, ходившую исключительно во флотской форме - единственном имевшемся у нее наряде. Прослышал о бывшем морском пехотинце и тогдашний начальник порта. Выслушав историю Андреевой-Савенковой, он написал записку на склад: подателю сего выдать любые вещи (тогда в СССР поступала гуманитарная помощь из США). Жанна взяла только юбочку да кофточку и собралась было уходить, но возмутились сотрудники склада: "С ума сошла? Сам начальник порта разрешение на гуманитарку дал, а ты скромничаешь". И насовали ошалевшей от счастья девчонке кучу тряпок…

- Потом я работала на ТЭЦ старшим техником по химическому контролю, - продолжает Жанна Николаевна. - Неоднократно возглавляла пионерские лагеря, была народным заседателем областного суда...

Десять лет назад тяжело заболел Виктор Александрович: сказались болезни, приобретенные в военные годы, когда приходилось погружаться в ледяную воду. Но мужественный моряк, превозмогая боль, продолжал ходить, пока ревматоидный артрит не свалил его окончательно… И три года Жанна денно и нощно ухаживала за супругом, с которым они прожили душа в душу 58 лет. Почти полгода назад участник Григорьевского десанта старшина Виктор Александрович Савенков скончался.

Реликвия

Жанна Николаевна по сей день бережно хранит потертую краснофлотскую книжку. На пожелтевших страничках - целая история, память о давно минувших временах. Записи, сделанные военным писарем, легко прочитываются и сегодня: "выдана в 1941-м", "демобилизована 8 декабря 1945 года". Мы вместе разглядываем старые фотографии, сделанные на базах Черноморского флота в Поти и Батуми…

Инвалид Великой Отечественной войны 1-й группы старшина Савенкова награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями "За мужество", "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа", "За победу над Германией"...

- Как же так случилось, что всю войну вы отслужили в звании матроса? - спросила я Жанну Николаевну.

- А женщины, участвовавшие в боевых действиях, почти никогда не получали званий, - смеется она. - Не у кого было просить, да и не до того тогда было...

Единственная женщина - член совета Одесской военно-морской базы участников ВОВ, Жанна Савенкова очень гордится своими детьми и внуками. Ее сын Георгий - полковник в отставке, военный юрист, живет в Республике Коми. Два внука тоже продолжили военную династию: Сергей служит в Чечне, Андрей недавно окончил военное училище. А у 12-летнего правнука Никиты все еще впереди. Внучки Маша и Наташа (от младшей дочери Савенковых) - менеджер и юрист, живут в Одессе и частенько забегают к бабушке на огонек…

Лариса КОЗОВАЯ.