Трагедия у Маале-Акравим

[СержантЪ]

С такими заголовками вышли 18 марта 1954 года израильские газеты. Речь шла о нападении террористов на автобус кооператива "Эгед", следовавшего из Эйлата в Тель-Авив. Группа боевиков, проникшая на территорию Израиля из Иордании, атаковала автобус на крутом подъеме Маале-Акравим, у памятника солдатам инженерных войск. В машине находились сотрудники кооператива, возвращавшиеся из Эйлата, с празднования пятой годовщины освобождения города и водружения над ним знаменитого "чернильного знамени". (Дело в том, что у бойцов бригады "Негев", захвативших Эйлат, не оказалось под рукой знамени, и они соорудили его из белой простыни, на которой чернилами нарисовали Щит Давида".)

 

Сотрудники "Эгеда" побывали в Эйлате, чтобы принять участие в праздновании. На автобусе красовалась надпись "Ко Дню Эйлата -"Эгед" приветствует пионеров Негева". После праздничного дня они уселись в автобус и к тому времени, как он стал карабкаться по крутому серпантину Маале-Акравим, большинство пассажиров дремали. Они никак не могли ожидать, что за очередным поворотом их поджидает смерть. Террористы открыли по автобусу автоматный огонь. Первой же очередью убило водителя, многие пассажиры были ранены. А затем террористы ворвались в автобус и стали в упор расстреливать всех, кто в нем находился. Они прекратили стрельбу, только решив, что добили всех раненых. Вместе с сотрудниками "Эгеда" погибли и четверо военнослужащих, сопровождавшие автобус в целях безопасности: в то время это была обычная практика. Нападение было столь внезапным, что ни один из них не успел среагировать: их оружие лежало на верхних полках, а сами они были убиты буквально в первые секунды нападения. В теракте погибли 11 человек, двое были тяжело ранены. Не пострадали только двое: одному каким-то неведомым образом удалось выбраться из автобуса и спрятаться среди камней. А пятилетняя Мири Фирстенберг осталась жива, спрятавшись между сиденьями - сверху ее прикрыло тело убитого мужчины.

 

Спустя некоторое время изрешеченный пулями автобус обнаружили поднимавшиеся на машине по серпантину трое военнослужащих. Оцепенев от ужаса, они смотрели на представшую перед ними страшную картину, когда вдруг заметили какое-то шевеление под одним из сидений: там затаилась маленькая девочка, вся залитая кровью. Оценив обстановку и сообразив, что террористы могут вернуться, солдаты подхватили малышку и быстро, насколько позволяла дорога, уехали с места трагедии. Через некоторое время они прибыли в Беэр-Шеву, доложили об увиденном, и в Маале-Акравим направились спасатели, полицейские, военнослужащие. Позже эти трое солдат предстали перед судом по обвинению в том, что покинули место теракта, не оказав помощь раненым. Они были приговорены к двухмесячному тюремному заключению. Раненых же подобрали жители мошава Хедва, они оказали им посильную помощь на месте и оперативно доставили в беэр-шевс-кую больницу.

 

После того, как тела погибших были доставлены в Беэр-Шеву, правительство, пришедшее в ужас от масштаба потерь, решилось на беспрецедентный шаг. По его распоряжению тела были возвращены на место теракта, чтобы их смогли заснять все аккредитованные в Израиле иностранные журналисты. Кадры, опубликованные на следующий день в иностранных изданиях, должны были потрясти международную общественность, определить ее отношение к террору, который ведут против молодого еврейского государства и его мирных граждан арабские соседи. Следует отметить, что в то время террористы атаковали Израиль чуть ли не ежедневно, но столь крупного теракта, как в Маале-Акравим, страна не знала с самого окончания войны за Независимость. Было совершенно ясно, что террористы проникли в Израиль из Иордании, однако иорданская сторона заявила, что это были контрабандисты, которые пробирались через Негев из Египта к иорданской границе. Израильское правительство отвергло это утверждение и возложило всю ответственность за происшедшее на Иорданию. Армейское командование настаивало на необходимости нанесения ответного удара, высшие офицеры утверждали, что столь страшное преступление не должно сойти иорданцам с рук. Но возглавлявший тогда правительство Моше Шарет категорически воспротивился проведению контроперации. Он в принципе придерживался умеренных взглядов, к тому же считал, что Израиль только проиграет, ответив ударом на удар. Вот что Моше Шарет написал позже в своем дневнике: "Ответная акция только затушует тяжесть преступления, совершенного против нас, поставит нас на одну ступень с хладнокровными убийцами, нашими злейшими врагами. Нам лучше использовать инцидент в Маале-Акравим для политической атаки на крупные державы Запада, заставить их оказать давление на Иорданию во имя предотвращения подобных акций в дальнейшем".

 

Расчет Шарета оказался ошибочным. Даже израильско-иорданская комиссия по прекращению огня, контролировавшая под эгидой ООН соблюдение перемирия обеими странами, отклонила требование Израиля осудить правительство Иордании. В ответ на это израильское руководство решило вывести представителей нашей страны из состава комиссии, Комиссия, со своей стороны, под влиянием ее арабских заседателей резко осудила Израиль. В самом Израиле поднялась волна общественного протеста против ооновских наблюдателей, зазвучали призывы к отставке главы их группы в ближневосточном регионе датского генерала Вогена Беники, который занимал откровенно враждебную по отношению к нашей стране позицию. Редактор газеты "Едиот ахронот" д-р Герцль Розенблюм решил публично призвать Беники подать в отставку, но цензура, в то время очень строгая, изъяла статью из верстки и запретила ее публиковать где бы то ни было из опасений, что она может нанести ущерб Израилю.

 

Однако содержание статьи стало известно: ее зачитал с трибуны кнессета человек, которому цензура была нипочем, - лидер оппозиции Менахем Бегин. "Я хочу довести до вашего сведения содержание телеграммы, которую направил мне редактор "Едиот ахронот" д-р Герцль Розенблюм, - заявил Бегин, обращаясь к депутатам. - Это, в сущности, его статья, в которой он требует отставки генерала Беники и призывает его покинуть территорию нашей страны. Но цензура запретила публиковать статью... Если мы не ответим на теракт, кровь наших близких - мужчин, женщин, детей - пролита даром, - сказал Бегин далее, обращаясь к правительству. - Во имя Всевышнего, положите конец кровопролитию или освободите свои посты..."

 

Сдержанная позиция главы правительства Моше Шарета, его стремление уклониться от ответной акции не выдержали проверки временем. Спустя считанные дни после расстрела автобуса в Маале-Акравим иорданские террористы убили охранника мошава Кисалон, расположенного в окрестностях Иерусалима. И тогда группа спецназа под командованием Ариэля Шарона осуществила налет на деревню Нахалин близ Бейт-Лехема: результат этой акции - восемь убитых иорданских военных, включая коменданта деревни, и множество раненых.

 

Теракт в Маале-Акравим, при всех его трагических последствиях, обогатил израильские службы безопасности известным опытом и дает понимание природы палестинского террора. Палестинские идеологи всегда утверждали, что террор, который ведет их народ, начался с оккупацией Израилем принадлежащих им земель и завершится в тот момент, когда эти земли будут им отданы. А оказывается, что арабы вели террор против Израиля задолго до 1967 года, когда наша страна в неравной войне с рядом арабских стран захватила Иудею, Самарию и сектор Газы, и даже до собственно образования еврейского государства. Проявлениями этого террора были еврейские погромы 1920-1921, а затем 1936 и 1939 годов, убийство писателя Хаима Бренера в Яффо, резня в Хевроне в 1929-м. Террор активизировался в 1947 году, после принятого ООН решения о разделе Эрец-Исраэль на еврейское и арабское государства и, особенно, после создания Государства Израиль. И теракт в Маале-Акравим - одно из проявлений политики арабов, направленной на уничтожение евреев там и тогда, где и когда это возможно, вне всякой связи с оккупацией.

 

Антиеврейский и антиизраильский террор не прекращался, в сущности, никогда. Государство Израиль постоянно, на протяжении всей своей истории, до Шестидневной войны и после нее, подвергается атакам террористов. Поэтому утверждения палестинцев о том, что террор направлен против оккупации Израилем их земель или является реакцией на эту оккупацию, лишены оснований. Испокон веков арабы в целом и палестинцы в частности терроризировали евреев и израильтян с единственной целью - поработить их, подчинить своей воле, стереть еврейское государство с лица земли.

 

Оглядываясь назад, следует отметить, что теракт в Маале-Акравим стал поворотным пунктом в антитеррористической стратегии ЦАХАЛа. Именно после этого инцидента было сформировано подразделение 101 - группа спецназа под командованием Ариэля Шарона, в задачи которой входило осуществление контртеррористических акций на территории соседних с Израилем арабских стран. Уже летом 1954 года подразделение 101 совершило несколько десятков операций в Иордании и Египте, убедивших арабов в том, что им придется дорого заплатить за каждую свою вылазку. Деятельность спецназа дала свои плоды: постепенно арабские террористы заметно умерили свой пыл. И только после Шестидневной войны террор стал приобретать размах и, как уже было отмечено, продолжается по сей день.

 

Возвращаясь к теракту в Маале-Акравим, замечу, что Давид Бен-Гурион был крайне недоволен беззубой политикой Моше Шарета, и именно она вынудила Старика, который удалился на покой в Сдэ-Бокер, вернуться к активной деятельности.

 

И еще одна деталь: недавно из Хайфы в Эйлат был доставлен автобус, который 17 марта 1954-го расстреляли иорданские террористы. Кооператив "Эгед" отреставрировал его и подарил новому музею под названием "Мой город - Эйлат", который открылся 27 февраля к празднованию Дня Эйлата. В этой символической поездке приняла участие 58-летняя Мири Фирстенберг...

 

Э.Ганор

 

Добавлю, что отец Мири, Эфраим Фирстенберг, который был одним из двух водителей того самого автобуса, был вооружён и открыл огонь по террористам, но безуспешно. Он погиб вместе со своей женой Ханой, матерью Мири. Их восьмилетний сын тоже спрятался между телами и остался в живых, но когда выстрелы затихли он поднялся и спросил сестру "Они ушли?". Один из арабов услышал его, вернулся в автобус и выстрелил мальчику в голову. Ребёнок погрузился в кому, из которой не выходил 32 года, до самой своей смерти в 1986 году.

Мири и её трёхмесячная сестра, ждавшая их дома, остались одни на этом свете.

[Папа водолаз]

автобус, получивший второе рождение, благодаря "Эгеду"