Комлект на прачку!

[р.Б.]

QUOTE (MAI @ Aug 15 2013, 09:38 PM)

А что касается выноса раненых с поля боя, попробуйте забить в поисковик "Римма Иванова".

А Вы попробуйте не только "забить", но и прочитать, что там написано:

. Несмотря на протесты родителей, 17 января 1915 года Римма добровольно отправилась на Западный фронт, в 83-й Самурский пехотный полк, который до войны дислоцировался в Ставрополе. Она наотрез отказалась остаться при полковом лазарете. Под именем санитара Ивана Михайловича Иванова девушка отбыла на передовые позиции. Только впоследствии этот юный доброволец, став сестрой милосердия, обрел свое настоящее имя — Риммы Михайловны Ивановой.

 

Девушка-штатный санинструктор на передовой - это чисто совковая глупость, не практикуемая ни в одной цивилизованной стране мира. Девушкам вытаскивать с поля боя, под пулями, здоровенных мужиков с оружием - это абсурд, всё равно, что детей в артиллерийскую упряжку вместо лошадей запрягать, да еще и гордиться этим. В царской армии такие случаи являлись исключениями, их можно по пальцам пересчитать.

[Yakov Brodyanski]

Соглашусь!

Начало 20 века,- было более либеральное.

[Makarov231]

РИММА МИХАЙЛОВНА ИВАНОВА.

[Makarov231]

...

[Sorge]

QUOTE (неандер @ Aug 16 2013, 12:11 AM)

Татьяна Барамзина

Памятник Татьяне Барамзиной, установленный на корпусе Пермского педагогического института

[Makarov231]

[Makarov231]

Подольская школа снайперов.

[Makarov231]

[Makarov231]

[wiski]

Да... Навеяло фильм "А зори здесь тихие". Спасибо макакщм231

[Makarov231]

[Makarov231]

[Makarov231]

[Makarov231]

[Makarov231]

[Makarov231]

[Makarov231]

[MAI]

QUOTE (р.Б. @ Aug 16 2013, 12:02 AM)

QUOTE (MAI @ Aug 15 2013, 09:38 PM) А что касается выноса раненых с поля боя, попробуйте забить в поисковик "Римма Иванова". А Вы попробуйте не только "забить", но и прочитать, что там написано: То есть, по-вашему получается, что раненых с поля боя она не вытаскивала? Речь в данном случае (а я это специально отметил) - о выполнении той или иной работы, а не об имени, под которым это совершалось. К тому же, если Вы сами внимательно прочли биографию Риммы Ивановой, на момент своей гибели она выносила раненных из-под огня уже не скрывая своего пола.   Да, "В царской армии такие случаи являлись исключениями, их можно по пальцам пересчитать", но чуть раньше Вы безапелляционно заявляли, что "выносили раненных исключительно солдаты-санитары". Стоит ли быть столь категоричным в вопросе, которого досконально не знаете?   Вот так, еще лет десять назад, считалось "общеизвестным", что кавалерист-девица Надежда Дурова была единственной женщиной, награжденной Георгиевским крестом (термин Знак отличия Военного ордена - ЗОВО - тогда еще не был на слуху). А на сегодняшний день известно более чем о 60-ти женщинах, награжденных этим знаком отличия в разное время.

[MAI]

Кстати, о девушках-снайперах. В свое время я опубликовал две статьи о бабушках-ветеранах, живущих в моем городе. Может быть, и они есть где-то на показанных фото (у меня их фото, по причине отстутствия тогда компьютеров, не сохранилось)

 

ВРАГ ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН

 

Первого немца 20-летний снайпер Полина Плитко убила поздней осенью 1943 года, на Карельском фронте. Так уж вышло, что до этого в 176-й стрелковой дивизии снайперов вообще не было. Полина и ее подруги были первыми. И именно этим выстрелом был открыт снайперский счет дивизии. За это ефрейтор Плитко и была представлена к первой своей награде - медали "За отвагу".

А началось всё еще в Рузаевке, где с началом войны при городском военкомате были открыты курсы начальной военной подготовки. Курсанты (в основном девушки 18-20 лет) изучали винтовку, учились окапываться саперной лопаткой, осваивали прочие тонкости военной службы. Через пару месяцев после выпуска, аккурат под новый 1943 год, девушки получили повестки из военкомата, в которых говорилось, что они призваны на действительную военную службу. Потом было слезное прощание с родными, погрузка в товарные вагоны и по-военному долгий путь в Москву. Так, в пути, и встретили Новый год. После прибытия в столицу Полину и ее подруг направили в знаменитую школу снайперов, в подмосковный Подольск.

9 месяцев длилась учеба. Практически всё время девушки-снайпера проводили на полигоне. Снова малые саперные лопатки, натирающие кровавые мозоли, снова перебежки и хождение строем. Несмотря на профиль школы, в день на стрельбу по мишеням (ростовым, бегущим, падающим) выдавали не больше пяти патронов на человека. Из "трехлинеек" с оптикой учились поражать цель на удалении от 300 до 500 метров.

В конце сентября обучение закончилось. Две с половиной тысячи новоиспеченных снайперов получили ефрейторские лычки и были распределены по войсковым частям. Тридцать девушек, среди которых была и героиня нашего рассказа, получили направление на Карельский фронт, в полки 176-й стрелковой дивизии.

Прибытию молоденьких симпатичных девчат в полку обрадовались, но попыток ухаживания со стороны солдат (что выглядело бы вполне естественно), как ни странно, не последовало. Уже потом подруги узнали, что незадолго перед их приездом полк построили в полном составе, и комиссар во всеуслышание заявил, с употреблением чисто русских выражений, что девушки-снайпера - особы неприкосновенные. Вкратце смысл комиссарской речи сводился к следующему: "Увижу, что кто-нибудь приставать будет, быстро в штрафбат отправлю!" Так что джентльменское отношение было обеспечено.

Первым делом девчат ознакомили с местностью, где им предстояло воевать. Рассказали, что противник, в основном - финны, которые люто ненавидят русских за то, что после советско-финской войны изрядная часть их родины стала Советской территорией. Ну, ненависть ненавистью, а стрелки они все, как один, отличные: пулю промеж глаз запросто получить можно.

Девчата дошли до передовой по длиннющей траншее и поразились. Природа в Карелии красивейшая, а тишина стоит такая, что пение птиц за километр слышно. Как будто и войны никакой нет. Осмелели, вылезли на бруствер и тут финны такой "концерт" закатили из пулеметных очередей, что пришлось кубарем скатиться вниз. Естественно, последовал нагоняй от сопровождающего офицера.

Потом было многодневное, по большей части безрезультатное сидение на замаскированной позиции, когда Полина со своей напарницей - Розой Кузнецовой из Инсара - облачившись в маскхалаты, вели охоту за противником. Позиции полка были на опушке леса, перед ним было метров двести открытого поля, а дальше еще один лес, в котором заняли оборону финны и немцы. И вот, в один из дней, Полина заметила на стороне противника какое-то неясное движение. Припала глазом к оптическому прицелу и увидела немецкого солдата, который стоя в полный рост, что-то мастерил. Ощущение такое, будто до него всего метров десять. Навела перекрестье прицела ему точно между глаз, затаила дыхание и плавно, как учили, потянула спусковой крючок. Ударил выстрел, фигура немца исчезла. Офицер, который неподалеку наблюдал за противником в стереотрубу, сказал, что после выстрела немец схватился руками за голову и упал на спину.

Итак, личный счет снайпера Полины Плитко был открыт. Ни малейших переживаний не было. Как ни дико это звучит, но 20-летняя девушка, только что убившая человека, несказанно этому обрадовалась. Тогда у нее еще не было причин лично ненавидеть немцев и финнов, но люди, в которых она стреляла, были врагами. Уже потом, когда перешли в наступление, Полина своими глазами увидела, как падают и больше не поднимаются знакомые ребята, только что живые и полные сил, в ее душе зародилась лютая ненависть к тем, кто пришел на ее землю, чтобы убивать.

Постепенно смерть добралась и до подруг Полины. Как-то раз, во время переправы через реку Свирь, со стороны противника прилетела мина и ударила в край плота. Люба, с которой Полина познакомилась еще в Подольске, вдруг начала оседать, а лицо ее за одну секунду стало мраморно-белого цвета. Малюсенький осколок, весом всего в несколько граммов, попал девушке прямо в сердце. Она была невероятно красива, и было ей всего двадцать лет... Другой подруге - Зое Юсуповой - осколком оторвало ногу выше колена.

И еще одна смерть потрясла Полину. Цепи солдат бежали в атаку, и тут рядом оглушительно рванул снаряд. Прямо рядом с Полиной на землю упало тело офицера. Руки и ноги оторваны, живот разворочен, в лице ни кровинки. Лежит и хрипит еле слышно: "Помогите... помогите... помогите". А девчонки встали рядом и плачут в полный голос. Чем тут поможешь? Через минуту изуродованное тело затихло, его положили в неглубокую могилку, выкопанную саперными лопатками, наскоро забросали комьями земли и пошли вперед.

Вообще, надо сказать, что чувство страха на войне - главное чувство. Его испытывали практически постоянно. Конечно, со временем пришла привычка к виду крови, к свисту пуль над головой, тем более, что точно знали: свою пулю не услышишь. Потом появилось ожесточение, душа с каждым боем грубела, дойдя чуть ли не до полного бесчувствия.

Вот один из ярких примеров этого процесса. Однажды, во время атаки, полк залег под пулеметным огнем, и наступать пришлось по-пластунски. Полина, вместе с двумя другими девушками-снайперами, наткнулась на небольшой блиндажик, в котором вповалку лежали двенадцать немцев. Пьяные до бесчувствия, немцы даже не заметили, что смерть уже стояла рядом с ними. Задумайтесь, три хрупкие девочки ростом под метр пятьдесят хладнокровно расстреляли всех немцев из винтовок в упор, не чувствуя при этом никаких упреков совести. Враг должен быть уничтожен. Война...

Полина была комсомолкой, но в бога верила с детства. Вера в вышние силы начала крепнуть уже на фронте. Под обстрелом она каждую минуту шептала: "Господи, спаси и сохрани. Господи, пронеси". Еще дома мать дала ей поясок, в который зашила нательный крестик и листочек с молитвой "Отче наш". Может быть, именно они хранили ее два фронтовых года. А смерть не раз проходила впритирку. Когда полк попал в окружение, и пришлось отступать, поле, через которое шли солдаты, неожиданно оказалось болотом. Скольких солдат засосала та трясина - никто не считал, но их жуткие крики Полина Ульяновна вспоминает и по сей день, добавляя: "Меня Бог миловал". Тогда ей тоже достался осколок, но ранение в ногу, к счастью, оказалось легким.

После Карелии снайпера Полину Плитко перевели в 54-ю стрелковую дивизию, в составе которой она штурмовала Кенигсберг, воевала в Польше и Чехословакии. 8 мая 45-го, на марше в 25 километрах от Праги услышала о конце войны. К этому времени на ее счету было 78 солдат и офицеров противника. Половину она уничтожила из снайперской винтовки, остальных - в обычных боях, гранатами и огнем из автомата.

До высоких чинов не дослужилась, пройдя отмеренный ей путь с двумя лычками младшего сержанта, да и наград у Полины Плитко не так, чтобы много. Хотя две медали "За отвагу" чего-то да стоят. Убитых немцев и финнов Полина Ульяновна вспоминает без сожаления. Их не жалко, жалко погибших девчат. Они ведь жить могли, детей рожать...

Напоследок мы приготовили Полине Ульяновне небольшой сюрприз. Конечно, найти "трехлинейку" с оптикой мы не смогли, но самозарядку СВТ-40 отыскать сумели. Особая ее ценность - год выпуска - 1943-й. Взяв винтовку в руки, Полина Ульяновна будто сбросила с плеч полвека. Взглядом специалиста оценив оптику, она привычным жестом вскинула оружие к плечу и замерла, как когда-то, ловя цель в перекрестье прицела. Потом призналась:

- В руках подержать оружие приятно, а стрелять не хочу.

[MAI]

"КАРАНДАШ", РИСОВАВШИЙ СМЕРТЬ

 

ИУДА

Летом 1942-го, когда в Осколище вошли немцы, церковь стала самым страшным местом в селе. В одном ее приделе разместилась комендатура, в другом - гестапо. И золоченый крест на куполе, каким-то чудом не срубленный большевиками, теперь уже не просто напоминал об адских муках, а точно указывал место, где эти муки принимают.

Нашелся в селе и свой Иуда - мужичок по фамилии Пантелеев. Он и донес немцам, что отец Клавы Иван Дорохов - коммунист с 1929-го года, в суде работал. Отец, слава Богу, к тому времени уже месяца два как на фронт ушел. Вместо него мать - Елизавету Тимофеевну - в ту церковь увели. В первый же день, вместе с родней других коммунистов.

Выслуживаясь перед новой властью, Пантелеев вряд ли мог тогда представить, что в конце войны суд отмерит ему двадцать пять лет лагерей. А вернувшись домой с Дальнего Востока, предатель поймет, что и дома у него больше нет. Жена и сын не пустят его даже на порог. Так он и подохнет через год, всеми презираемый и отвергнутый, лежа на грязной соломе в старом сарае.

А тогда, в 42-м, после ареста матери, в дом Дороховых пришла тетка.

- Уходить тебе, Клавка, надо. Младших я к себе возьму, а ты уходи. Вас теперь в покое не оставят. Если вслед за матерью не уведут, так в Германию на каторгу угонят.

Прожив две недели под оккупацией, Клава и сама понимала, что от немцев хорошего ждать нечего. Младший брат Миша (ему тогда 10 лет было) с другом в саду играл, когда к колодцу подъехала машина и немец-шофер приказал пацанам ее вымыть. По-немецки приказал. Пацаны, конечно, не поняли, смеяться начали. Особенно Миша заливался, глядя на взбесившегося немца, а тот схватил его за шиворот и над колодцем поднял. И бросил бы, да дядя Петя инвалид прибежал, умолять начал.

- Пан, пан! Отпусти парнишку, ради Христа. А машину я тебе сам вымою.

Одним словом, ушла Клава из родного села, вместе с двумя подружками - Нюрой Алексеевой и Таней Носатовой. Недели две они пробирались к фронту. Шли лесами, боясь нарваться на немцев, на ночь садились кружком у дерева и дремали, положив голову на колени. Вроде бы на восток шли, по солнцу глядя, а вышли в Тульскую область. Несколько раз проходили через места боев, видели осыпавшиеся траншеи и огромные воронки. Оружия там валялось много, но девчонки даже не подумали вооружиться. Стрелять они еще не умели.

 

"КАРАНДАШИ"

В лесу у города Щекино шатавшихся от голода девчат перехватили наши разведчики и отвели в часть. Там какой-то командир посмотрел на них сочувственно, и как-то сразу поверил их рассказу, даже не спросив документы, которых, кстати, у них вообще не было.

- Эх, девчонки, вы то за что страдаете... Ладно, я все устрою.

Спасибо тому дядьке-военному, через день девчонки уже были в Подольске, зачисленные в школу снайперов, отъедались в солдатской столовой за все голодные недели лесных скитаний. Одно жалко, после бани всех остригли "под мальчишек". Армия и красота, увы, несовместимы.

После распределения девчонок разлучили. Роты различали по росту. В первой - самые высокие, во второй - пониже, и так далее по убыванию. Так вот, на построениях стояла курсант Дорохова в последней шеренге 4-го отделения 4-го взвода 4-й роты. Впервые увидев это отделение, начальник школы не знал, плакать ему или смеяться. Заметив про себя, что винтовки гораздо длиннее "солдат", он дал им прозвище, которое намертво приклеилось на все полгода учебы - "карандаши". Одна Дорохова чего стоит: худая, маленькая, ноги в сапогах болтаются. Идет по части, улыбка до ушей, из-за стриженой макушки "зайчика" пальцами показывает.

На нее даже форму долго подобрать не могли. Росту в ней было - метр с каской. Гимнастерку с шароварами кое-как нашли, шинель ушивать пришлось, а вот с сапогами беда: самые маленькие на складе - 37-й, а у Клавки нога - 34-й. Только через неделю старшина чуть ли не с самой Москвы привез подходящий размер. Может даже специально на заказ шили.

Боевая учеба - ничего особенного: подъем, зарядка, проверка по форме №20 - на вшивость, завтрак и на занятия. Первым делом строевая. Столько, сколько начальник школы захочет. Так сказать, ради укрепления дисциплины. А зачем еще: какой прок от строевого шага на фронте. За строевой - политподготовка: речи товарища Сталина и сводки Совинформбюро. Потом стрельбы. Два месяца из обычных "трехлинеек" стреляли, потом снайперские выдали. В день по пять патронов.

В казарму возвращались в девять вечера, вымотанные до предела. Землячек - Таньку с Нюшкой - видела только в строю, некогда было даже словом перекинуться. Так, помахали друг другу и вся встреча. Выходных-то совсем не было, самое сладкое слово - "Отбой!".

Снайперская пара у Клавы была хорошая - Капитолина Мелкозерова, сибирячка с раскосыми глазами таежной охотницы. Их кровати стояли рядом, так что спали они только в обнимку. Оторванная от семьи, Капа всю свою нежность перенесла на новую подругу. Даже называла ее, как младшего брата - Лёнькой.

 

МЕСТЬ

Первого своего немца Клава убить не смогла. Где-то под Курском она поймала в прицел пожилого немца в каске... и не смогла нажать на спуск. За спиной у него был большой термос, и как-то подсознательно Клава решила, что нельзя убивать человека, который несет еду другим. После этого несколько раз брала на прицел других немецких солдат, но выстрелить так и не смогла. Капа своего тоже упустила.

Вернувшись в роту, Клава получила страшнейший нагоняй. Командир роты снайперов Нина Соловей долго ругалась, говоря о зверствах фашистов и священном долге каждого советского солдата. Короче говоря, во второй Клава уже не сомневалась. Через две недели на ее счету было уже шесть убитых немцев и медаль "За боевые заслуги".

Убивая, девчата не мучались ни малейшими упреками совести. Враг? Враг! Приказ есть? Есть! Стреляй!

Ненависть пришла, когда Красная армия освободила родное село, и пришло письмо от тетки. Она писала, что мать из гестапо выпустили, но дойти до дому она не могла, до полусмерти исхлестанная плеткой. Живого места на ней не осталось, и рубцы никак не заживают

Вот тут для Клавы началась другая война. Наревевшись, она отпросилась у командира роты и пошла на берег Днепра. Даже Капе ни слова не сказала. Снайперская пара нужна, чтобы попадание подтвердить, но как раз это Клаву в тот день меньше всего интересовало. Она шла мстить.

Цель сначала услышала: по воде далеко разносилась мелодия "Катюши". Потом увидела плот с пятью немцами, неспешно плывущий метрах в 300 от берега. В прицел хорошо видно: все молодые, радостные какие-то, поют во все горло.

Первым умер тот, что сидя на корме рулил веслом. После выстрела он опустил руки, уронил голову и замер. Поняв, что по ним стрелял снайпер, другой немец прыгнул в воду, но его голова выделялась четким пятном на фоне березовых бревен. После второго выстрела он медленно ушел под воду. Трое оставшихся в живых начали метаться по плоту, но один за другим падали от точных попаданий в грудь. Труднее всего было попасть в последнего, который совсем обезумел от страха.

Плот с трупами медленно уплыл по течению, Клава обессиленно прижалась лбом к холодному прикладу и... ослепла. Видно так напрягла зрение, удерживая цель в перекрестье прицела, что глаза не выдержали.

До самого вечера она пролежала в прибрежных кустах, с ужасом ожидая, что на нее могут выйти немецкие разведчики и взять в плен. Что она, слепая, сможет сделать: у нее всего одна граната и пять патронов. Вот так в первой роте двух девчонок в плен взяли, а потом одну на виду у всех на штыках над бруствером подняли.

Бог миловал, ее нашли свои, зрение восстановилось. Через месяц за пять уничтоженных в тот день фашистов Клаву Дорохову наградили второй медалью - "За отвагу".

 

"ДУШЕГУБКА"

Война для Клавы закончилась под Варшавой. Немцы, скорее всего, заметили блики оптических прицелов и накрыли позицию снайперской пары шквальным минометным огнем. Один осколок пробил Клаве легкое, другой, как топором, отрубил все пальцы на правой ноге. А Капу убило.

После госпиталя Клаву комиссовали, она вернулась в Осколище и услышала историю, от которой волосы шевелились на голове. В 43-м году в районе появилась странная машина с закрытым кузовом-коробкой. Она ездила по окрестным селам, и в этот кузов немцы бросали детей младше пяти лет, вырывая их из рук обезумевших матерей.

В Осколище машина остановилась на краю оврага под названием Красный Яр. Три десятка детских тел немцы свалили в кучу на его дне и уехали. Некоторые дети еще дышали, пытались звать маму. Воющие от жалости и ужаса женщины несли их домой, пытались отпоить молоком, но не выжил никто.

Вскоре умерла мама, так и не оправившись от гестаповских истязаний, и Клава уехала в Ленинград. Там вышла замуж, стала Вергасовой. Потом жила в Оренбургской области, а два года назад переехала в Саранск, к внукам.

За войну она убила 22 немца, нисколько об этом не жалеет. Клавдия Ивановна до сих пор не может простить немца страдания мамы и детей, задушенных выхлопными газами. Такое не прощают.

 

 

[MAI]

Официантки, между прочим, тоже бывали разные.

 

Вообще, для тех, кто пишет о ветеранах, самое бесполезное место, как ни странно это звучит - Совет ветеранов. У них можно узнать только адреса, телефоны и год рождения какого-то участника войны. Где именно он воевал, как долго и какими наградами отмечен - они не знают. Но мне однажды повезло: в преддверии 8 марта им "сверху" дали указание - составить списки ветеранов-женщин. И вот, в этом списке, я увидел короткую запись " Романова Л.С. - Тихоокеанский флот". Созвонился, договорился о встрече.

Дверь открыл сын, повел в команату. На диване - бабушка "божий одуванчик". Голос еле слышен: "Ой, у меня три инсульта было. Чувствую себя неважно. Ладно, спрашивайте, расскажу что нибудь..."

А полчаса спустя мы сидели на кухне и... курили на пару, а Лидия Семеновна со знанием дела рассуждала о сортах сигарет. Куда-то пропали последствия трех инсультов, передо мной сидела энергичная пожилая (но ни в коем случае не старая) женщинан, которой никак нельзя было дать больше 60-ти.

"Я ведь как курить-то начала. На флоте же курящим папиросы, махорку или табак выдавали. И вот наш боцман как-то говорит: "Девчата, а вы чего теряетесь? Притворитесь, что тоже курите, затянитесь пару раз на виду у начальства. А потом эти папиросы или на базаре на что-нибудь обменяете, или мы сами у вас их купим". Вот я и "притворилась", а потом втянулась, привыкла. А знаете, что меня больше всего раздражало? Бабки у подъездов, которые всем кости перемывают. Помню, так ехидно меня спрашивают: "Григорьевна, а чем это ты в войну на флоте занималась?" А я им в ответ: "Давала всем подряд, чтобы Красная Армия скорее победила!" Так они и заткнулись.

Ладно, какие там еще вопросы?"

В результате появилась такая вот публикация.

 

ЛИДА С ЛЕДОКОЛА

 

Любите стариков. Они ведь не всегда были такими старыми и немощными. Лидии Семеновне Романовой уже за семьдесят, после смерти мужа перенесла инсульт... Но вот она начинает вспоминать свою шальную юность, и ее глаза сразу же молодеют...

Иной раз слушаешь пенсионеров и диву даешься, какие раньше девушки были. Смирные, тихие, работящие, послушные, от родителей ни на шаг. Это, дескать, сейчас они все растут шебутные да отчаянные. Эх, не знали вы в свое время Лидусю Карбушеву. "Черт в юбке" - это еще мягко сказано: глаза как шило, язык как бритва. Отчаянная была девка. В самостоятельную жизнь она кинулась, как в бурное море, и сейчас об этом нисколечко не жалеет...

 

"НЕМЦЫ ПРИДУТ, МЫ ВАМ ПОКАЖЕМ..."

Начнем с того, что родилась она в 1925 году в городе Грозном. Похоже, что и тогда русским там жилось несладко (вообще-то Карбушевы эрзяне, но для чеченцев все равно русские), раз не прожив там и нескольких лет, семья переехала в дагестанское село Каякент, что между Махачкалой и Дербентом.

В воскресенье, 22 июня, всей семьей пошли отдыхать на берег Каспийского моря. Лида с сестрой Тамарой загорали, купались в минеральных источниках, вовсю радуясь жизни, а на обратном пути увидели, что железнодорожная станция забита воинскими эшелонами. Война.

Когда немцы взяли Ростов, кавказцы начали открыто угрожать всем русским: "Вот придут немцы, мы вам покажем, как на нашей земле работать". Семен Карбушев, естественно, не стал этого дожидаться, собрал самые необходимые вещи и двинулся к Каспию. Дорога с Кавказа по суше уже была отрезана, так что оставалась одна надежда - выбраться морем.

Десять дней толпы беженцев, борясь с отчаянием, ждали на берегу парохода, но все же дождались. Переплыв море, поднялись по Волге до Сызрани, дальше поездом до Пензенской области, где жила бабушка - мать отца.

 

ЧЕСТЬ КОММУНИСТА

Отца практически сразу же призвали на войну, а семья стала перебиваться с воды на картошку. Когда через два года на Семена Карбушева пришло извещение "пропал без вести", мать попросила помощи у родного брата - Михаила Сорокина, который тогда работал 1-м секретарем райкома партии в Большеберезниковском районе Мордовии. Дядя сразу же ответил: приезжайте, как-нибудь проживем вместе.

Сейчас принято вешать на коммунистов тех лет ярлыки карьеристов и рвачей, а вот Михаил Петрович Сорокин таким не был. По соседству жил 2-й секретарь райкома, и Лида была просто поражена, узнав, что у того каждый день на обед жареная баранина. Сорокин же, несмотря на свою должность, жил как все - впроголодь. Служебным положением в личных интересах он за всю свою жизнь ни разу не воспользовался.

 

"ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!"

Характер у Лиды уже тогда был отчаянный, однажды она домой и заявила: "Я решила идти на фронт". Кто знает, как бы сложилась ее судьба в этом случае, но дядя Миша сразу же отрезал: "Только через мой труп! Не пущу!"

А тут как раз приехали Представители, вербовать народ ехать на Камчатку, работать на рыбокомбинате. Обещали и зарплату хорошую, и еды вволю. Как вы думаете, кто записался одним из первых? Правильно, Карбушева. Даже дядю спрашивать не стала. Поняв, что дочку не переубедить, мать собрала вещи и решила ехать в дальние края всей семьей. Начальник эшелона, всего один раз увидев Лидусю, сразу же назначил ее старшей по вагону.

 

"КАГАНОВИЧ"

Поездом добрались до Владивостока и тут вездесущая Лида узнала, что пароходство набирает девушек для службы на ледоколе "Каганович", поварихами и официантками. Матери об этом сказала, только когда ее уже внесли в списки, так что той оставалось только деваться было уже некуда: "что написано пером...".

Прежде чем вступить в такую ответственную должность, кандидатки прошли проверку НКВД. Длилась она полгода, и все это время Лида просто изнывала от безделья. Хорошо еще, что на довольствие поставили.

Экипаж ее принял сразу же, а старпом даже доверил столь ответственное дело, как стояние на вахте в выходные дни, когда большинство моряков отпускали домой. Задача - стоять у трапа и никого чужого на палубу не допускать. Оружия, конечно, не давали, да оно ей было и без надобности: язык острый, голос звонкий. Да к тому же от судового боцмана она научилась таким флотским оборотам, что могла вогнать в краску любого мужика.

А основная работа несложная - приносить обед в офицерскую кают-компанию, потом помыть тарелки и полы. Кроме того, ей одной капитан доверял варить для него кофе (точнее - заваривать, американцы уже тогда кофе делали растворимый). А капитанский кофе на мостике - дело для моряков священное.

 

Когда начался разговор о флотской жизни, я не мог удержаться, чтобы не задать вопрос, который у вас наверняка возник, или еще возникнет: "Лидия Семеновна, не приставали?.." Ответ лично меня поразил.

- Вы, мужчины, очень благородные люди, особенно моряки. Ни разу не было случая, чтобы кто-то нас - девчонок обидел. Ему бы свои первые морду набили. На флоте так говорят - либо всем, либо никому. Да к тому же и народ в экипаже был, в основном, семейный, жены во Владивостоке остались.

 

ЧЕРЕЗ БЕРИНГОВ ПРОЛИВ И ДАЛЬШЕ...

В июле 1945 года "Каганович" вышел в очередной рейс - проводить через льды караван с ленд-лизовским грузом. От Владивостока до Мурманска. Прикиньте по карте сколько это будет километров или миль.

После того, как отошли от причала, Лидуся все свободное время проводила на палубе. Интересно же!!! Хотя поначалу страху натерпелась, когда шли Татарским проливом. Сахалин тогда был еще японским, с ледокола берег хорошо видно, а над головой японские самолеты носятся и так страшно гудят.

Зато потом красота. Бескрайняя ширь океана, вдали киты фонтаны пускают, касатки резвятся, соленый ветер волосы гладит. Правда, наслаждалась она этим зрелищем в одиночку: все остальные новички, перегнувшись через борт, с зелеными лицами маялись морской болезнью. А Карбушевой все нипочем. Черт, а не ребенок. От своего любопытства на ветру даже воспаление уха получила.

За ледоколом в кильватере 10 или 12 пароходов с грузом. Что везли, так бы и не узнали, если бы случай не помог. Как-то раз одно судно задело бортом о льдину, клепки вылетели, в трюм вода пошла. Караван сразу же остановили, водолазы полезли пробоины затыкать, а команда начала груз из трюма на палубу переносить. И тут крановщик, то ли случайно, то ли нарочно, задел тюком за борт. Обшивка лопнула, и на палубу хлынул поток копченой американской колбасы. Когда через час двинулись дальше, тюк здорово полегчал, зато все матросские рундуки благоухали ветчиной. Таким же манером запаслись и яблоками.

В пути для разнообразия стреляли белых медведей, туши которых подбирали и отправляли на камбуз. Говорили, что медвежатина в тушеном виде с чесночком - вкуснейшая вещь, но Лида так и не решилась это блюдо попробовать. И так хорошо кормили.

 

МИНА

Немного не дойдя до Мурманска, "Каганович" налетел на мину. Корпус ледокола слегка подбросило, но он выдержал. Взрыв только вмятину оставил, так что до порта назначения дошли своим ходом. А вот обратно во Владивосток добирались поездом, судно отправили на ремонт в Англию, и больше на нем служить Лиде не пришлось. "Каганович" в то время был в составе ВМФ, так что в положенное время Лида Карбушева из рук самого Папанина (возглавлявшего тогда "Севморпуть") получила медаль "За победу над Германией".

 

В ШТОРМОВОЙ КУПЕЛИ

В родном порту отдыхали полгода. Как позже выяснилось, НКВД снова проверял благонадежность экипажа (к этому времени, кстати, и война с Японией уже закончилась). А предстояло нашим девчонкам плыть в Америку, чтобы поступить там на новый дизельный ледокол, который перегоняли из США в СССР.

Увидеть Америку, впрочем, Лидусе не довелось. Не доходя до порта назначения, встретили этот самый ледокол, который уже шел к советскому берегу. И вот ведь какое дело: шторм как раз разыгрался, а поблизости ни островка. С нового судна спустили шлюпку, подошли к борту, а ее волны то выше палубы поднимают, то вниз бросают. Как девчат переправлять?

Решили рискнуть. Обвязали их веревками и приказали прыгать в шлюпку, когда та поближе окажется. В шлюпке два моряка ловят. Без визга, конечно, не обошлось, как же без этого. Но ни одна не испугалась. И кто, вы думаете, прыгнул с борта первым? Угадали - Лидуся.

На другой борт поднимались примерно таким же образом, но уже без визга. Новая команда была в полном восхищении: вам, девчата, после такого можно в цирк идти работать.

***

Прошло уже больше 56 лет с того дня, но Лидия Семеновна до сих пор иногда видит во сне штормовой океан и шлюпку на высоченных волнах...

Когда по телевизору показывают море, она бросает все дела и спешит к экрану...

***

Любите стариков. Они ведь не всегда такими были...

 

[неандер]

MAI, спасибо, очень интересные рассказы.

[MAI]

Ну и напоследок, в тему, о положении женщин на фронте. Это отрывки из одного большого материала.

 

О ФРОНТОВОЙ ЛЮБВИ

 

ТАНЯ БАРАБАШ

На побеленной стене небольшой комнатки висит портрет - девушка с роскошными косами, в гимнастерке с одинокой медалью. Это наша хозяйка Татьяна Константиновна Барабаш, только в молодости. Кстати, узнав о приезде однополчан (а она тоже воевала в 38-й стрелковой дивизии) она решительно заявила "собесовцам":

- Никаких гостиниц, хлопцы будут жить у меня. Места хватит.

Да, седовласые ветераны, которым уже перевалило за восемьдесят, для нее до сих пор "хлопцы". Ей самой в войну было девятнадцать, но дивчина была отчаянная. Как-то взяла в плен двух здоровенных немцев и в одиночку конвоировала их несколько километров до штаба полка. Эх, знали бы те фрицы, что в её древней ржавой берданке не было ни одного патрона, дело могло бы обернуться совсем по-другому.

За войну Таню Барабаш несколько раз представляли к наградам, но замполит полка все эти представления "похерил". Он в первый же день попытался ее к сожительству склонить, а получил решительный отказ. Вот и мстил потом, стервец.

 

ПОСТЕЛЬНАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ

О жизни женщин на войне не написано ни одной книги. Когда речь заходит об этом деликатном предмете, ветераны либо решительно отвергают наличие на фронте каких бы то ни было сексуальных отношений, либо, стыдливо потупясь, вообще замолкают. Тетя Таня Барабаш секретничать не стала.

- Нам в полку обмундирование выдали - валенки сорок шестого размера, мужское белье нательное, ватные штаны, телогрейки, а поверх еще и шинели. Ходили, как копны, ремнями перетянутые. А я поверх ремня еще и толстую веревку на огромный узел завязала, так - на всякий случай. Вот этой-то бедой начальство и пользовалось. Вызовет к себе какой-нибудь замполит, и начинает: "Ты же девушка, небось хочется красиво выглядеть? Ты соглашайся со мной жить, так я прикажу тебе шинель ушить по фигуре, валеночки найдем твоего размера. Да и так не обижу, по грязи ползать не придется, есть будешь досыта, никому тебя в обиду не дам".

Некоторые и соглашались, а я два года на фронте и "усим дулю". Хотя один раз до того дошло, что я даже дезертировать решила. Поняла: не могу так больше. Все на тебя смотрят, как звери на добычу. Если у офицера одна большая звездочка на погоне, то он считает, что имеет право тебя сразу же к себе в блиндаж затащить. Вот и решила домой сбежать. Хорошо еще, что вовремя одумалась, а то бы трибунала не миновать.

 

- Это точно, - поддержал разговор Александр Захарович Лебединцев, бывший начштаба батальона. - Было такое дело. Таню тогда от замполита комсорг полка Кучмасов спас. Влетел в блиндаж: "Ты чего, паскуда, наших девчат обижаешь?!" А майор ему: "Это, лейтенант, не твое дело!" Лешка Кучмасов пистолет из кобуры выхватил и давай в потолок палить. Потом из-за этого чуть в штрафную не попал.

А некоторые на эти уговоры соглашались. Служила у нас в штабе писарем одна. Инкой Рыжей её звали. Как-то вызвал ее к себе начальник особого отдела, вроде как на предмет проверки для допуска к секретным документам. Не знаю уж, как он Инку проверял, а только вернулась она к нам через три дня. Шинелка ушитая, офицерским ремнем стянута, на голове кубаночка с алым верхом. Наши девчата на нее поглядели и ахнули: "Ой, Инка, яка ж ты гарнэсенька!" А она к пишущей машинке подошла и так небрежно пальчиком в клавишу ткнула.

До этого мы больше года документы от руки переписывали, а тут подфартило два немецких "Ундервуда" с русским шрифтом найти. Старший писарь Сашка Родичев над ними дрожал, как мать над дитём. А тут какая-то... пальцем тычет. Вскочил, схватил "Ундервуд", к груди прижал и как заорёт:

- Пошла отсюда, постельная принадлежность!

Инка, как ошпаренная, к двери бросилась, да на кочергу наступила. Кочерга ей по лбу, кубанка новенькая слетела, Инка в рёв... Потом особист разбираться приходил.

 

СЕРДЦЕ БАГРЯНЦЕВА

А закончить я хочу рассказом Татьяны Константиновны Барабаш о настоящей фронтовой любви. В 29-м полку 38-й стрелковой дивизии познакомились санинструктор Ольга Сизых и командир артбатареи Иван Багрянцев. На фронте ничего не скроешь, так что вскоре почти все в полку знали, что они поклялись друг другу быть вместе до самой смерти и умереть в один день. Осенью 44-го они объявили, что хотят пожениться (Ольга уже была беременна) и пригласили всех друзей на свадьбу.

И всё бы было хорошо, но Багрянцев решил отметить это праздник по-фронтовому. Залез на колокольню румынского костела и начал корректировать огонь своей батареи. Немцев тогда хорошо накрыли, но и они успели послать в ответ один снаряд, который и попал прямо в тело Багрянцева. Когда его спустили с колокольни, половины головы у трупа не было, грудная клетка разворочена, но сердце всё еще билось.

Увидев, что стало с мужем, Ольга не плакала. Она лишь попросила медиков заспиртовать это сердце в специальной банке и увезла его с собой к родителям Ивана Багрянцева, в Барнаул. Потом написала в часть, что родила двух мальчиков-близнецов. Может и сегодня хранится в той семье это сердце, как символ настоящей фронтовой любви.

 

 

 

[Николай Молитовский]

Интересно,а кто вправе судить таких,как Инка Рыжая?

[MAI]

QUOTE (октябренок @ Aug 16 2013, 04:38 PM)

Интересно,а кто вправе судить таких,как Инка Рыжая?

Наверно такие, как Таня Барабаш.

[Тюбетейкин]

Не в тему, о современных армиях. В 2012 году геи изнасиловали 26 000 солдат и офицеров армии США

 

 

Пентагон отчаянно бьёт тревогу: ежегодно десятки тысяч солдат и офицеров становятся жертвами сексуального насилия со стороны сослуживцев. Однако при ближайшем рассмотрении, очевидно, что эта ситуация – следствие политики президента, открывшего армию США для секс меньшинств. Сегодня молодых американских геев на воинскую службу гонит лишь одна мысль. Задняя.

 

 

 

 

Несколько дней назад 55 военнослужащих армии США централизованно были отстранены от выполнения своих обязанностей. Им вменяются сексуальные нападения на сослуживцев и волонтеров, а также жестокое обращение с детьми, проживающими в гарнизонах со своими родителями из числа вольнонаемного обслуживающего персонала.

 

Источник в Пентагоне сообщил телеканалу CNN, что выявленные насильники «лишены доверия и должностей, но распоряжений относительно их дальнейшей судьбы пока не принято».

 

Интересно, что данная «зачистка» была проведена по итогам расследования, заказанного министром обороны США Чаком Хейгелом. Дело в том, что обнародованные в сенатском докладе Пентагона цифры ужаснули всех, и прежде всего, самих представителей высшего американского командования. Напомним, в прошлом году более 26000 военнослужащих испытали «нежелательные сексуальные контакты». Налицо и жуткая прогрессирующая динамика: 2010-м году от сексуального насилия пострадали 19200 солдат и офицеров, в 2011-м – 22600. Дальше – больше.

 

Почти в 60 процентах случаев речь идет о принуждении мужчин к сексу с мужчинами. При этом всплеск преступлений на сексуальной почве удивительным образом совпал по времени с отменой запрета воинской службы для гомосексуалистов.

 

До 2011 года в армии США действовала норма «Не спрашивай, не говори», согласно которой открытых представителей секс меньшинств с позором изгоняли в отставку. Всего, кстати говоря, с такой формулировкой за 18 лет действия закона было отчислено 14 тысяч человек.

 

 

 

Зато теперь, похоже, происходит обратный процесс. Во-первых, все больше бывалых солдат и офицеров открыто признаются в нетрадиционной половой ориентации, во-вторых, вливание новых представителей секс меньшинств в армейские ряды приняло массовый характер. Нетрудно догадаться, что молодые геи надеются, что в казарме им будет проще находить партнеров, нежели на гражданке.

 

Сегодня тысячи молодых солдат и офицеров открыто признают себя геями, другие тысячи презирают их именно за нетрадиционную ориентацию. На этом фоне слабые потуги Пентагона, против которого в самом прямом смысле сработала поговорка, «что посеешь, то и пожнешь», кажутся явно недостаточными и запоздалыми. В самом деле, можно ли отделаться полусотней лиц, оказавшихся не в то время, не в том месте, когда фиксируется аж по 70 фактов сексуального насилия ежедневно?

Изменено 16 августа, 2013 пользователем Тюбетейкин

[р.Б.]

Женщина, посланная на войну, в мужской бой - это даже не дурость, это преступление. Только глупец может восхищаться подвигами женщин на войне. В течение тысяч лет человечество прекрасно это понимало, были единичные исключения, лишь подтверждавшие правило, а последние сто лет у людей "крыша поехала". В итоге мужики стали делать маникюр, косить от армии, и обсуждать возможность мужской беременности, а бабы надели штаны, закурили, и накололи татуировки.

[р.Б.]

QUOTE (MAI @ Aug 15 2013, 04:08 PM)

Может покажете несколько наградных документов, подтверждающих это? И "полно", это сколько? На этом форуме и на "сушке" фото женщин, награжденных медалями "За храбрость" проходят не чаще, чем фото награжденных ГК.

Пожалуйста.

[р.Б.]

стр.2

[р.Б.]

стр.3

[р.Б.]

Между прочим, формулировки типа: "находился в зоне огня вражеской артиллерии" означают, что лицо находилось в пределах досягаемости огня немецких орудий. Т.е. обычно речь идет о нахождении в прифронтовой полосе, за что служащих Красного Креста награждали георгиевскими наградами, таких примеров достаточно много.

Насколько помню, с такой же формулировкой был награжден медалью 4-й степени Цесаревич Алексей.

 

стр.4

Обратите внимание, что единственный награжденный в приказе (медбрат Вьюков) имеет формулировку "находясь в боевой линии", за что получил 4-ю, низшую, степень. А награжденные медалями "За храбрость" 1-й и 2-й степени "героически руководили" выноской раненых.

Так что традиции награждения в России всегда имели свою специфику.

Изменено 16 августа, 2013 пользователем р.Б.

[Скаут]

Сейчас судимого информатора "ВИКИЛИКС" пытаются представить "геем армии США!"

А на самом деле?

Вот то то и оно!

 

А по сути темы - НИ ОДИН ПРИМЕР "героизма" прачки

не могу принять адекватно.

 

Потому, что мой дед - прошел ТРИ (0!!!) Войны (ПМВ, Гражданскую и ВОВ !!!) ПМВ - ГК+ГМ, Гражданскую - "всадник" ОБ ВЧК (кавалерия), в ВОВ - ФРОНТОВОЙ РАЗВЕДЧИК пехоты, старший сержант с ТРЕМЯ (!!!) ранениями.

И наградами (за ВОВ) - его явно обошли - только БЗ - за ТРЕТЬЕ (!!!) РАНЕНИЕ на Волховском фронте!!! - Сайт "ПОДВИГ НАРОДА!.