Из архива Кубанского Атамана генерала Науменко

[Павел Стрелянов /К/]

Генерал барон П.Н.Врангель с офицерами Гвардейского Дивизиона. По правую руку от Врангеля полковник К.Ф.Зерщиков и генерал-майор В.Э.Зборовский, за Зерщиковым войсковой старшина А.М.Лекторский. По левую руку от Врангеля войсковой старшина К.И.Щербаков, священник, войсковой старшина Н.В.Галушкин (черная папаха, бородка). Сербия, окт. 1926.

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Опять Лемнос

 

19 марта. Вчера в 3 часа дня я выехал из Константинополя. По сношению с морской базой, мне была отведена на транспорте 412 каюта. Когда же я прибыл на транспорт, то мне сказали, что какой-то французский лейтенант занял, несмотря на протест командира судна, мою каюту! Мне предложили расположиться в кают-компании.

 

Пришли на Лемнос в 9 часов вечером 19-го марта, но ввиду незнакомства с рейдом командира судна, остановились на ночь, не заходя в бухту.

 

20 марта. В 9 утра на катере съехали на берег. Меня не ждали. Прямо с пристани я обошел расположение 2-й дивизии, казаки строились на линейке. Я здоровался с ними и говорил о положении в России – высказав надежду на скорое возвращение домой. Телеграмма о событиях в России получена накануне моего приезда (Кронштадтское восстание). Кричали УРА!

 

Пошел на минутку к Фостикову, а затем в 1-ю дивизию, которая выстроилась вся вместе! Недолго говорили о России! Кричали УРА! Потом был у черкесов и говорил с Корниловцами. Затем зашел к м-м Бабиевой и начальнику 1-й дивизии генералу Дейнеге. После обеда был у Головко и Соламахина. У Головко был Дейнега и несколько офицеров.  Разговаривали об ответе мне Фостикова и начдивов! Головко и Гамалий высказались против этого письма.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Полковник В.Д.Гамалий, Париж. 1925 г.

 

о. Лемнос. Справа налево: Командир Кубанского корпуса генерал-лейтенант М.А.Фостиков, начальник 1-й Кубанской казачьей дивизии генерал-майор Л.М.Дейнега, за его правым плечом начальник КАВУ генерал-майор О.И.Лебедев (в черной черкеске), еще через двух офицеров в первом ряду генерал-майор В.К.Венков (седые усы)

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Дополнение к именам на обороте фотографии: пятый – командир Гвардейского Дивизиона полковник К.Ф.Зерщиков, шестой – полковник Ф.Е.Головко, седьмой – полковник А.И.Рогожин

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Из записных книжек Кубанского Атамана генерала В.Г.Науменко:

 

21 марта. С утра и до обеда осматривал госпиталя – содержатся хорошо! Больных значительно уменьшилось.

 

В 5 часов был у Бруссо, говорили очень мирно. Он спросил, как я расцениваю события в России! Я сказал, что считаю это концом большевиков и началом анархии в России. Он согласился и сказал, что «для нас важно выступление в Одессе или Севастополе – я же указал, что важнее в Туапсе или Новороссийске, где мы вскоре найдем Кубанские пополнения.

 

Вечером был в военном училище, говорили об открытии офицерских курсов. Решили открыть Офицерскую школу, с целью поднять образовательный уровень офицеров и пристроить оппозиционно настроенных офицеров, попавших в беженский батальон и офицерские сотни.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Баронесса О.М.Врангель с визитом в штабе Кубанской казачьей дивизии. Внизу на ступеньке начальник дивизии генерал-майор В.Э.Зборовский, слева выше генерал-майор Л.А.Артифексов (в полевой фуражке). Сербия, г. Вранье, 1924 г.

 

Начальник Кубанского ген. Алексеева военного училища генерал-майор О.И.Лебедев перед строем юнкеров, о. Лемнос. 

 

 

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

22 марта. Сегодня с утра был у меня начальник Штаба Войска Донского, генерал Говоров. Я ему рассказал о наших взаимоотношениях с Врангелем и последних событиях в Константинополе. В 10 часов утра был у беженцев, говорил с ними и с записавшимся в Совдепию, которых всего около 800 человек. С последними вчера говорил и Фостиков. Вечером ему было доложено, что большинство желает вычеркнуться из совдепщиков, но только просят записать их в другие части. Сегодня же утром, еще до моей беседы, выяснилось, что большинство продолжает оставаться совдепщиками, а выписалось лишь 12-15 человек. Результат своей беседы еще не знаю.

 

Возвратившись в лагерь, зашел в лавку 2-й дивизии. Необходимые товары – хлеб, консервы, а также и сладости есть, и торговля идет бойко! Покупают почти исключительно казаки, а у офицеров денег нет.

 

Видел баню и дезинфектор (вошебойку), а также и инженерные склады. После обеда говорил вместе с Фостиковым и Болховитиновым со священниками корпуса. Идут нелады между духовенством и строевым начальством. Первые жалуются на недостаточно внимательное отношение к ним. Последние – на нерадивость духовенства и отсутствие церковного благолепия. Указал на это Фостикову и приказал дело наладить!

 

В 3 часа говорил с родителями и учительским персоналом школы о переселении детей на сельскохозяйственную ферму в Болгарии. Рекомендовал детей туда послать – дал время обдумать!

 

[Павел Стрелянов /К/]

В церкви на Лемносе

 

Дети на о. Лемнос

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

[22 марта] В 8 часов вечера говорил с Фостиковым, Дейнегой, Цыганком и Соламахиным, об их письме мне! Назвал их ответ, мне непонятным и безобразным! А еще более безобразным сообщение копии его Врангелю! Определенного ответа они мне дать не смогли. Сказали, что были в ОТЧАЯНИИ! Что копию Фостиков дал по просьбе Врангеля, который сказал, что эта копия нужна для него лично, а затем он ее обнародавал! Хорошая черта характера! Фостиков заявил мне, что если бы у меня были деньги для обеспечения корпуса, то не было бы и речи о Врангеле, а сейчас они боятся остаться без продовольствия для корпуса! Врангель сказал Фостикову, что я заявил ему, что недоволен назначением Фостикова – очередная ложь! Никогда ему этого я не говорил – Врангелю же ложь понадобилась для подрыва моего престижа.

 

Относительно причины ответа на мое частное письмо официальной бумажкой и сообщения копии ее Врангелю – Фостиков ничего ответить не мог!

 

23 марта. Ездили с Фостиковым на автомобиле в Кастро. Городок маленький. Улицы местами такие, что едва проходит автомобиль. На высоком берегу стоит генуэзская крепость, очень красивая, с зубчатыми стенами, отлично сохранившаяся. Большие казематы, водоемные вместилища. Обошли всю крепость. Вид с нее на море и остров очень красивы!

 

Были с визитом у префекта острова и у митрополита. Первый, бывший офицер, прибыл на остров две недели тому назад. Настроен к нам, по-видимому, благожелательно. Митрополит пожилой, с усталым видом. Из разговора с ним выяснил, что настроен к нам он не совсем хорошо!

 

[Павел Стрелянов /К/]

Конвой Главнокомандующего генерала Врангеля. Командир конвоя полковник В.В.Упорников, по правую его руку войсковой старшина А.И.Рогожин и есаул Д.П.Вертепов, по левую, через одного, адъютант конвоя подполковник М.Г.Бек-Узаров, 1921 г.

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Из записных книжек Атамана В.Г.Науменко:

 

24 марта. Сегодня собрал членов Рады для собеседования с ними. Собралось 13 человек. Рассказал им обстановку. В общем, они наши со Скобцовым действия одобряют!
Вечером в Собрании 2-й дивизии были собраны все начальственные лица, до командиров дивизионов. С ними говорил Фостиков о вопросах санитарных и интендантских. Ввиду заявления некоторых о недодачи французами продовольствия, я решил завтра пройти и проверить прием и распределение его. Также говорил с офицерами об отсутствии спайки и указал на особые недоразумения в артиллерии и технических частях.

25 марта. Утро сегодняшнего дня не предвещало грозы, разразившейся к вечеру. К 10-ти часам я пошел в интендантство, присутствовать при выдаче продовольствия. При мне получали – хлеб, сахар, консервы. Проверка хлеба показала, что даже при выдаче его на один день, вес его превышает норму, т.е. недодачи французов нет.
В 11.30 был в Горском дивизионе. Навестил сестру Султана Келеч Гирея, которая особенно беспокоится о судьбе своего брата. Затем офицеры пригласили меня закусить. Все было приготовлено на открытом воздухе на бурках и седлах, декорировано знаками и оружием.
После черкесов, посетил вместе с прокурором суда, арестованных. Их оказалось 84 человека – частью дисциплинарных, частью политических и один за убийство. Опросив каждого, причины ареста и нужды, указал прокурору, на что обратить внимание.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Французские запасы на Лемносе

Курсы мед. фельдшеров

 

 

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

[25 марта] После обеда пошел пройтись, но вскоре ко мне подбежал офицер комкора и сказал, что последний просит меня по важному делу. Пошел, оказалось, что Бруссо вызвал комкора и начальников дивизий и передал им приказ о распылении нашей армии. Комкор собрал для обсуждения этого приказа командный состав – в помещении Собрания штаба корпуса.

 

Ознакомившись с приказом, я увидел, что нового ничего нет и что это очередной приказ французов для нашего распыления. По прочтении этого приказа, некоторые настаивали, что объявлять его не следует! Но как же не объявлять? Ведь, французы распространят его в течение ночи, и тогда будет хуже, т.к. казаки увидят, что от них что-то скрывают! Я высказался, что самое лучшее, если я объявлю этот приказ и разъясню его. Приказал строить всех подивизионно!

 

Прежде я пошел во 2-ю дивизию и уже по пути к ней узнал, что французы распространяют приказ между казаками.

 

Поздоровавшись с казаками, я выразил удовлетворение, что, приказ получен, что я его могу разъяснить, и прочел приказ! Была гробовая тишина!

 

Затем я разъяснил лживость приказа в той части, где французы говорят о торжестве большевиков в России, о хорошем приеме уехавших в Новороссийске, что такое Бразилия и предложение туда ехать! Окончил указанием записаться по одному из пунктов, над указанием, что если французы прекратят продовольствие нас, то найдутся другие, и приказал всем записываться под № 3 – гарантируя, что голодные не будем! Мои слова были покрыты громовым «Ура»!

 

О том же говорил в 1-й дивизии, читая приказ при свете фонаря. По окончанию речи, меня на руках, под крики «ура» пронесли по всему фронту! Дивизия разошлась с песнями и далеко за полночь по лагерю раздавались крики «ура», пение и музыка. Подъем был очень большой. Казалось, что французы объявили не о своем предательстве, а о возвращении в Россию победителями!

 

В течение ночи, все же несколько десятков казаков ушло в совдепский батальон!

 

Я всю ночь не спал. В 4 часа поехал на «Дон» к командиру Донского корпуса генералу Абрамову, только что прибывшему на Лемнос, чтобы сказать ему о своем решении. До «Дона» плыл на лодке 1,5 часа. Поговорил с Абрамовым. Он со мной согласился.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Генералы Абрамов и Кутепов в Гвардейском Дивизионе. Слева направо, в 1-м ряду в фуражках Конвоя стоят офицеры: Вертепов, Лекторский, Щербаков; справа Протопопов (с ГК) и кн. Голицын.

 

Сидят Галушкин, Рогожин, Зборовский и Зерщиков.

 

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Из записных книжек Атамана В.Г.Науменко:

 

26 марта. Для поднятия настроения я решил устроить парад, который и состоялся в 11 часов дня. Были вынесены знамена, части были одеты во все самое лучшее, обмундированы и выведены со всем оружием! Была прекрасная погода – парад удался на славу. Командовал Фостиков, я принимал парад.

 

Еще до парада был у беженцев, которым говорил то же, что вчера в дивизиях. При разговоре был и батальон совдепщиков, при моих словах, что нас будут кормить так же, как и кормили – часть совдепщиков заявила: «Здорово кормили!» Я это не слышал, но мне сказали потом.

 

После обеда, опять-таки с целью поднять настроение, были устроены спектакли. В 4 часа в 1-й дивизии, там же концерт. Присутствовали все желающие офицеры и казаки. Затем был чай в Офицерском Собрании штаба 1-й дивизии, на который были приглашены и офицерские семейства. В 8 часов спектакль во 2-й дивизии, а затем ужин в штабе дивизии, на котором был командный состав дивизии.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Прохождение частей ККВ на Лемносе.

 

Хор трубачей Кубанской казачьей дивизии. Репетиция.

 

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

27 марта. Утром произошел инцидент в хлебопекарне. На заявление французского интенданта о возможности моего ареста, хлебопеки заявили: «Попробуйте тронуть нашего Атамана!» Вечером получил приказ Буссо, объявленный в приказе по корпусу № 112. Всеобщему возмущению не было конца! 

С утра французы начали приводить в исполнение [распоряжение] о Совдепии! Приемы допускались самые недопустимые! По-видимому, для устрашения нас, они перевели миноносец в залив против средины нашего лагеря. Как производили опрос, видно из рапортов.  
Было много столкновений с казаками у французов и достаточно курьезных. В Гвардейском Дивизионе, на вопросы, куда желают ехать – отвечали: «В Германию!» В военном училище, обращаясь к юнкерам, ранее произведенным в офицеры и заканчивающим курс, француз сказал: «Не верьте своим офицерам!» Они ответили, смеясь: «Мы сами офицеры!» и подняли на «ура» начальника училища генерала Лебедева.

Все утро я просидел на горе, с грустью смотрел на казаков, едущих в Совдепию. Кровью сердце обливалось при мысли, что с ними будет. Уехало много! Главнейшая причина – боязнь остаться в беспомощном состоянии на острове, в случае прекращения выдачи французами пайка!

 

[Павел Стрелянов /К/]

Генерал-майор О.И.Лебедев.
Казаки Гвардейского Дивизиона, прошедшие Лемнос

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

28 марта. Обошел лазареты, говорил с казаками. Настроение у них отличное, говорят, что в Совдепию никогда не поедут!

 

30 марта. Получил письмо от Говорова, о его беспокойстве, ответил ему. Обошел после обеда все части и учреждения. Говорил с казаками и офицерами. Приказал крепко держаться друг друга! Обещали держаться! 

 

В 8 часов вечера, вместе с Фостиковым, пошел на пристань грузиться на «Дон». На пристани собралось много казаков и офицеров с трубачами, песенниками и с зурнами. Тепло попрощались и в 8.15 отвалили от берега на катере, при криках «ура» и музыке.

 

На «Дону» до 3-х тысяч совдепщиков. Поют песни! Говорят, что когда мы поднялись на борт «Дона», то были выкрики: «дежурные на линию!», «отставить!», «поезжайте в Кронштадт!» Поместились в кают-компании, едем отлично!

 

31 марта. Вышли с Лемноса около 3-х часов утра. После полудня подошли к Галлиполи, и к нам погрузилось до 200 совдепщиков из 1-го Корпуса. Слышали такой разговор: «Здорово, товарищи!» «Здорово!» «А много вас тут, дураков!» «Да ты и сам, такой же дурак!» «Да, и я тоже!»

 

[Павел Стрелянов /К/]

28 марта. Обошел лазареты, говорил с казаками. Настроение у них отличное, говорят, что в Совдепию никогда не поедут!

 

30 марта. Получил письмо от Говорова, о его беспокойстве, ответил ему. Обошел после обеда все части и учреждения. Говорил с казаками и офицерами. Приказал крепко держаться друг друга! Обещали держаться! 

 

В 8 часов вечера, вместе с Фостиковым, пошел на пристань грузиться на «Дон». На пристани собралось много казаков и офицеров с трубачами, песенниками и с зурнами. Тепло попрощались и в 8.15 отвалили от берега на катере, при криках «ура» и музыке.

 

На «Дону» до 3-х тысяч совдепщиков. Поют песни! Говорят, что когда мы поднялись на борт «Дона», то были выкрики: «дежурные на линию!», «отставить!», «поезжайте в Кронштадт!» Поместились в кают-компании, едем отлично!

 

31 марта. Вышли с Лемноса около 3-х часов утра. После полудня подошли к Галлиполи, и к нам погрузилось до 200 совдепщиков из 1-го Корпуса. Слышали такой разговор: «Здорово, товарищи!» «Здорово!» «А много вас тут, дураков!» «Да ты и сам, такой же дурак!» «Да, и я тоже!»

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Случайно продублировал предыдущее сообщение. Несколько раз пытался отменить - не получилось.

 

Генералы А.П.Фицхелауров и К.К.Агоев, о. Лемнос
Погрузка на транспорт «Дон»

 

[Павел Стрелянов /К/]

Вставка

 

Для внесения большей ясности в происходящих на Лемносе событиях – некоторые примечания, исходящие из ранее внесенных в дневники заметок.

 

Удержать казаков от пагубного решения возвращения на Родину, было главным вопросом, тревожащим Атаманов при их посещении Лемноса.

 

В дневнике от 1 февраля 1921 года, Атаман Науменко с огорчением записывает, что, несмотря на проявленный энтузиазм и устроенные овации после его обращения к казакам: «В течение ночи опять ушло несколько десятков казаков...», указывающее на то, что происходит это по доброй воле самих казаков, т.к. несмотря на угрозы, французы ни к каким мерам насильственной репатриации не прибегают (в феврале – оставленные несколько дней без еды и погруженные на корабли? – П.С.-К.) и уход людей под прикрытием ночи, фактически является побегом в противный лагерь!

 

Как считали Атаманы, главным фактором, оказывающим влияние на решения казаков возвращаться на родину, были не приказы французов, а зазывания своих же бывших казачьих возглавителей, засевших в Праге и наводняющих все места сосредоточения казаков после эвакуации – в Сербии, Болгарии и на Лемносе своими призывами возвращаться на родину, которая им все простила и ожидает их домой с распростертыми объятиями!

 

Эту деятельность проводили не какие-то неизвестные, а свои же казачьи деятели: Председатель Верховного Круга Д.К.Т и Кубанской Краевой Рады И.П.Тимошенко, Председатель Рады П.Макаренко, член Рады Л.Быч и другие бывшие вожди. Тоскуя по Родине, казаки хотели им верить и за подаваемые им надежды поддавались агитации – не верить своим офицерам, старающимся их задержать от возвращения ради своих личных интересов! Много тысяч введенных этими призывами в заблуждение казаков, расплатилось жизнями за свою тоску по Родине, которую они не смогли преодолеть и смерть их останется на черной совести, своих же казачьих предателей!

 

Что это заблуждение, под которое попадали казаки, хотя и поздно, но развеялось, свидетельствуют записи дальнейших лет! Так в дневнике от 21-го ноября 1922 года уже сообщается: «Вчера Топорков получил письмо из Праги от Сушкова. Тот пишет, что Быч и Ко ходят, как оплеванные! Они свои воззвания разослали не только за границу, но и на Кубань, и в ответ получают письма, что если их не повесили большевики, то повесят казаки, т.к. они надеются, что мы из-за границы им поможем, а тут со стороны Быча и Ко приглашение примириться с соввластью!

 

От казаков, вырвавшихся во время 2-й Мировой войны за границу, стало известно, что многие из них, сидя по концлагерям, с горьким сожалением вспоминали речи обращающихся к ним на Лемносе Атаманов, но поддались приманке предателей, на которую и попались. – Н.В.Н.-Н.

 

[Павел Стрелянов /К/]

В первом ряду второй слева подъесаул Д.П.Вертепов, третий генерал-лейтенат С.М.Топорков, между ними полковник М.К.Соламахин. Перезахоронение генерала Врангеля. Белград, 1929 г.  

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

1 апреля. На рассвете подошли к Константинополю. В 10 часов съехали на французском катере, на берег. Казаки, едущие в Совдепию, молча смотрели, как мы съезжаем.

 

На транспорте написал Врангелю сношение № 290 и передал его Фостикову. Вечером я пошел в город, вернувшись часов в 10 вечера, узнал, что Скобцов на каком-то совещании. После полуночи он вернулся и рассказал, что было. Оказывается Врангель, обеспокоенный происшедшим на Лемносе, спешно собрал представителей Русского Совета, общественности и казаков. От нас были лишь Апостолов и Скобцов.

 

Здесь Врангель и Фостиков рассказали обстановку – было прочитано письмо Абрамова. Характерно, что ни Врангель, ни Фостиков, во время своих речей не упомянули моего имени, и лишь в своем письме Абрамов сообщил о моих действиях.  Решили написать обращение к сербам и болгарам.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Слева направо: генерал-майор О.И.Лебедев, генерал-лейтенант Ф.Ф.Абрамов, генерал-майор В.Г.Науменко, полковник В.И.Третьяков, сотник Г.Ченчуковский перед русской церковью в Лейквуде (США). Начало 60-х гг.

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Из записных книжек Атамана В.Г.Науменко:

 

2 апреля. Я сообщил о происшедшем на Лемносе. Скобцов и Апостолов доложили о вчерашнем совещании у Врангеля. После совещания мы с Вдовенко, Апостоловым и Скобцовым зашли в посольство. Прочел я вчерашнее обращение. Оно оказалось написанным от Русского Сонета. Я и Вдовенко ушли, а у Апостолова и Скобцова произошло недоразумение, ввиду того, что они не захотели подписываться под обращением от Русского Совета, в коем казаки не участвуют. Здесь же произошел разговор Скобцова с Шатиловым, из которого выяснилось, что Главное Командование, вопреки вчерашнему решению, не думает отправлять казаков в первую очередь, а наряду с добровольцами.

 

Ввиду этого я написал сношение № 143 Главкому, на которое 3 апреля получил № 1119.

 

Вставка

 

Обмен вышеупомянутыми письмами совершенно прекратил всякое общение между генералом Врангелем и генералом Науменко. Произошло полное разногласие на основании того, что Атаман Науменко требовал от Главнокомандующего вывоза в первую очередь казаков с Лемноса, где они находились в наиболее угрожаемом положении – отрезанными на острове, что способствовало успеху предпринимаемой французами репатриации казаков на Дон и а Кубань! (Оба эти письма хранились в Кубанском музее в Хауэлле. – П.С.-К.).

 

[Павел Стрелянов /К/]

Генералы П.Н.Врангель и П.Н.Шатилов. Царицын, 29 июня 1919 г.

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

4 апреля. Было собрание нашего Объединенного Совета для окончательных инструкций, что мне делать в Сербии. Выяснилось, что от Врангеля едет Шатилов и представители общественности!

 

(Вечером ко мне зашли представители Союза Возрождения Казачества Шишкин и Уланов, которые выразили желание, чтобы я в своих хлопотах не препятствовал бы также работе белградской казачьей общественности. Я ответил, что тем, кто работает на пользу казаков, не только не буду мешать, а буду очень благодарен за содействие).

 

В 8.15 вечера выехал в экспрессе из Константинополя на Белград. Ехал с Шатиловым, Львовым и Хрипуновым в одном вагоне. В этот день никаких разговоров не вели.

 

5 апреля. Днем говорил с Шатиловым по поводу последних событий и взаимоотношений. Шатилов заявил, что Врангель в первую очередь вывезет казаков, как уязвимых из-за расположения на острове! Я ответил Шатилову, что при таком решении, я считаю необходимым выступить совместно!

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

По правую руку Главкома, через двух человек генерал-майор В.К.Венков. Справа (для нас) полусидя начальник Кубанской казачьей дивизии генерал-майор В.Э.Зборовский. В белых папахах офицеры Корниловского конного полка. Штаб-офицер за генералом Зборовским с орденом Св. Николая.

1922 г.  

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Штаб-офицер за генералом Зборовским с орденом Св. Николая. 1922 г.

 

Кто этот офицер с орденом Св. Николая на снимке?

 

Какое-то время тому назад меня просили установить его. На 1922 г. могли быть 5 кубанцев, награжденных орденом Св. Николая: войсковой старшина Г.В.Муравьев, войсковой старшина П.М.Маслов, полковник Б.А.Сомов, войсковой старшина А.А.Тюнин, войсковой старшина П.Е.Фоменко и прикомандированный полковник Ф.Н.Гришин.

 

По возрасту и шифровке «К» – корниловец Тюнин

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Из записных книжек Атамана В.Г.Науменко:

 

Приезд в Белград

 

6 апреля. В 7 часов вечера приехали в Белград. На вокзал вышли встречать: Палеолог, Потоцкий, полковник Алексеев, Мельников, Жеребков. Ввиду того, что я заблаговременно не предупредил о своем приезде, то мне номера не оставили. Остановился у Алексеева. Вечером был у Богаевского, вместе с Мельниковым. Говорили с час, выяснилось, что казакам действительно хуже живется!

 

Богаевскому так и не удалось представиться Престолонаследнику. Ненадович (сербский деятель), вызвавшийся устроить свидание и заявивший смело, что это дело устроить легко, через два дня сконфуженно заявил, что Престолонаследник не здоров и что для аудиенции установлен порядок лишь через Штрандмана!

 

7 апреля. В 9.30 утра собрались у Штрандмана: Багаевский, я, Мельников, Львов, Хрипунов, Потоцкий. Шатилов изложил последние события и указал на необходимость переселения армии, под каким угодно видом. Штрандман изложил очень подробно обстановку – о возможности переселения нашего высказаться не смог. Порекомендовал до свидания с Пашичем ни с кем не говорить и сказал, что будет сегодня просить Пашича, чтобы он принял нас! Порекомендовал идти всем вместе (Пашич – председатель правительства королевства СХС).

 

[Павел Стрелянов /К/]

11 апреля. Ждем уже 5-й день приема у Пашича, но его все нет. 8 апреля в парламенте было выступление большевиков, закончившееся победой правых!

 

9 апреля. Были на завтраке у Штрандмана. Полагаю, что умышленно он посадил меня на последнее место. Вчера спросил по этому поводу мнение Богаевского – он тоже считает, что это было сделано умышленно. Что же ожидать хорошего в отношении казаков, если не могут скрыть неприязнь даже к Атаману!

 

За завтраком ничего существенного не говорили. После завтрака Шатилов получил телеграмму Кусонского о том, что французы, как будто, пошли на попятный – что к Главкому приходил командующий французским флотом.

 

Вечером был у председателя Казачьего общества взаимопомощи инженера Зверева. Я рассказал ему обо всем, что делалось на Лемносе. Он рассказал о том, что делает общество для поддержания казачьих правительств и казачьего объединения.