Из архива Кубанского Атамана генерала Науменко

[Павел Стрелянов /К/]

Полковой штандарт, булава, Войсковое знамя и грамота Императора Николая I (слева направо). Фото Н.Телятникова

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

20-го июня. «Назначил комиссию по проверке регалий: Зарецкий, Назаренко, Жданов, Мосев и Скляревский.

 

Прежде всего проверили ящик с серебром, который был в Ройте. Все оказалось в порядке и налицо.

 

Затем начали вскрывать другие ящики и просматривать вещи. Все было в порядке, но знамена сильно слежались.

 

Ввиду того, что завтра должен приехать граф де Пертюи, а также Фроже, которую я просил об этом, я решил устроить как бы выставку некоторых предметов из числа Регалий.

 

Мы вынули около 20-ти знамен, грамоты, люстру, блюда, некоторые адреса, булавы и другое – все это разложили в нашей лагерной церкви. Получилось очень импозантно!

 

Разработали программу встречи гостей. Я подал Черчиль /директор лагеря/ записку, в которой просил ее пойти нам на встречу и вместе с тем пригласил ее посмотреть наши Регалии.

 

Воспользовавшись этим случаем, решили устроить небольшую закуску. Казаки проявили трогательное участие, не только Кубанцы, но и Терцы, все сложились и вместе купили 10 бутылок вина, а я бутылку коньяку.

 

Целый день возились с установкой знамен и раскладыванием остального».

 

21-го июня: «С утра перенесли в церковь грамоты и окончательно устроили все для осмотра.

 

Ровно в 10 часов, как обещал, приехал граф Пертюи и капитан. Их встретил Зарецкий. Потом в УНРУ пошел я и пригласил гостей осмотреть Регалии.

 

Черчиль и другие более крупные чиновники УНРА пошли в церковь. Видно было, что первое впечатление, произведенное увиденным, было очень велико. Все они привыкли видеть выставки разных изделий, бус, игрушек и прочего, а здесь исторические ценности – неоценимые!

 

Я объяснил значение каждого предмета, коснувшись истории казачества. Гости рассматривали выставку часа два. Между прочим, Пертюи обратил внимание на платок в память 1812-го года, т.е. Отечественной Войны. Платок этот не принадлежал к Регалиям, им был покрыт один из столов. На нем изображены Имп. Александр I-ый и его сподвижники, и несколько картин из войны, в том числе бегство Наполеона.

 

Обратили также большое внимание гости и на медаль в память 100-летия ордена Св. Георгия. Главное же внимание на грамоты, которых мы имеем более 100.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Экспозиция музея, 27 июля 2000 г. Фото Н.А.Корсаковой

 

[Павел Стрелянов /К/]

С выставки пошли в клуб. Там, в прихожей, выстроились наши казаки, причем, некоторые были в черкесках. При нашем входе скомандовали «Смирно!» и они дружно запели «Ура наш Атаман». Граф и гости слушали песню смирно. Потом я представил всех наших гостей и сели за стол.

 

За столом я сказал слово благодарности Графу и выразил надежду, что М-м Черчиль окажет нам все возможное для лучшего сбережения Регалий.

Граф ответил теплым словом, вспомнив о роли в этом деле капитана, который с ним приехал. /Мадам Фроже не смогла присутствовать и заехала позже/. Закуска наша затянулась часа на два. Пели, танцевали, была чарочка! Bидно, что гости были довольны. Черчиль чарочку преподнесла мне.

После этого обедали у Черчиль. После обеда была джигитовка Цакоева и его дамы.

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Потом, до вечера, была открыта выставка. Она не была для широкой публики, а для русских и их знакомых. Перебывало, все же, несмотря на то, что о ней не объявляли, сотни три человек. Я несколько раз рассказывал о казачестве и объяснял значение разных предметов.

 

Видно было, что выставка на многих произвела потрясающее впечатление. Некоторые оставались в церкви целый день, до 10-ти часов, когда мы церковь закрыли, некоторые просили оставить выставку на несколько дней, но я решительно не согласился. Не согласился потому, что не входило в мои интересы распространять слух о наших ценностях еще и потому, что могла быть организована кража документов и вещей, т.к. усмотреть за всеми в толпе было невозможно. Я и то опасался, не пропало ли что – но все оказалось налицо». 

 

22-го июля: С утра дождь, мы убрали все, что было на выставке, и спрятали в ящики...».

 

28-го июля: «Йович бахвалится, что он нашел Регалии. Он случайно о них узнал и доказывал графу де Пертюи, что давать мне их нельзя. Но граф оказался благородней, чем этот… и понял, что надо сделать».

 

31-го июля: Закончил реставрацию хоругви. Хоругвь эта интересная. В декабре 1942-го года, казаки станицы Екатерининской соорудили эту хоругвь в ознаменование восстановления, закрытого большевиками, станичного храма.

 

Потом она сделала с казаками весь путь от станицы через Новогрудок, до Италии, ушла с ними на Драву у Лиенца и здесь в трагический день первого июня, когда Палестинская Дивизия под руководством английского майора Девиса расправлялась с казаками, хоругвь эта была затоптана, оторван один из трех ее концов, сорвана икона с лицевой стороны.

/Впоследствии выяснилось, что выдачу казаков производили Шотландские Стрелки – регулярные части английской армии/.

 

Ее вывез из Лиенца казак станицы Анастасиевской Мухин и передал на хранение мне. Я решил ее восстановить и хранить с Войсковыми Регалиями, а пока поставить в нашей лагерной церкви. Только жаль, что нет масляных красок и пришлось восстановить ее клеевыми, которые боятся воды».

 

С получением Регалий, воспрянув духом, Ген. Науменко решил отпраздновать Войсковой Праздник на Покров 14-го октября 1946 г. Это было первое празднование по окончанию войны. Казаки с радостью откликнулись, и праздник состоялся в Меммингене, где хранились Регалии.

Изменено 15 марта, 2021 пользователем Павел Стрелянов /К/

[Павел Стрелянов /К/]

Письмо В.Г.Науменко жене и дочери из лагеря Кемптен, 1945 г.

 

[Павел Стрелянов /К/]

13-го октября: «В воскресение с утра начали подъезжать казаки и некоторые были в церкви у обедни. После обеда и до вечера устраивали Регалии. Часть знамен, грамот, булав, альбомов с фотографиями была выставлена в церковной комнате.

 

Пополудни приехало еще много казаков. Продолжали расставлять Регалии. При этом присутствовало много казаков, которые больше всего рассматривали альбомы, разыскивая в них фотографии своих родных и знакомых.

 

В 6.30 началась служба, которую служили 3 священника. В церкви было много народу.

 

После всенощной была отслужена панихида по всем умершим казакам с поминанием Государя Николая II-го, Наследника, Атаманов...».

 

14-го октября: «На следующий день 14-го октября в 9 ч. утра началась литургия. После обедни был торжественный молебен перед Войсковым Образом. После молебна, в течение около двух часов, казаки рассматривали Регалии, и я объяснял им их значение. Потом пошли обедать. Зал был украшен 13-тью Войсковыми Гербами и зеленью.

 

Время до 6-ти часов провели весело. Пели, смотрели танцы, исполняемые казаками. Пел наш хор и хор казаков приехавших из лагеря Шлейсхайм.

 

В 5 ч. наши гости поехали – кто на автомобиле, кто отправился на вокзал. Остальные посидели с час и тоже разошлись. У меня общее впечатление хорошее!

 

После разъезда гостей, мы с Зарецким и несколькими нашими местными казаками перенесли Регалии в комнату, где они хранятся, а потом я – 15-го, 16-го, 17-го и 18-го октября, с помощью казаков пересматривал все Регалии. Разворачивали каждое знамя и значок, перекладывали их бумагою и сворачивали. Много знамен сильно попрели, особенно знамя Павла 1-го – 1801 г. Все остальные так же пересмотрели. Все я переписал. Завернули и уложили, сделав для этого несколько новых ящиков, т.к. старые были громоздки и некоторые непрочны.

 

Получилось 5 ящиков со знаменами и значками, а всего таковых ровно 100 и два приблудных – 2-го Ударного Корниловского Полка и Кубанской Ополченской Дружины.

 

Грамоты сложили в один ящик, остальное: булавы, альбомы, папки, люстру – мундиры Императора и Вел. Князя уложили в отдельный ящик.

 

Итак, получилось: 5 ящиков со знаменами, 1 с грамотами, 1 с остальными Регалиями, 1 с серебром института, 1 с моим архивом, 1 будет сделан для Войскового Образа и 2 для библиотеки.

 

Всего вместо 10-ти, будет 12 ящиков, но меньших размеров, удобных для хранения и переноски.

 

Пока все остается в той же комнате, но я очень опасаюсь пожара и думаю о том, чтобы перенести их в другое место».

 

[Павел Стрелянов /К/]

Продолжение письма В.Г.Науменко жене и дочери из лагеря Кемптен, 1945 г.

 

[Павел Стрелянов /К/]

20-го октября:

 

В субботу, 19-го октября мы с Зарецким ездили в монастырь Отобойерн, для того чтобы узнать нельзя ли туда перевезти на хранение наши Регалии. Этот монастырь отстоит в двух часах езды по железной дороге от Меммингена.

Монастырь очень большой. Постройки его занимают по длине 450 метров.

Там говорили с хранителем монастырского музея. Он говорит, что охотно возьмут наши Регалии на хранение, но для этого надо, чтобы мы привезли согласие американских властей, которое еще надо потому, что с заключением мира, некоторые ценности могут пойти на репарации, и чтобы в число таковых не попали наши регалии. Резон!

 

После этого мы осматривали монастырский музей. Монастырь построен в 1700-ом году. В нем комнат 30-40. Много мебели, картин, посуды. Отдельный библиотечный зал, в котором до 15.000 томов старых книг в открытых шкафах и я удивляюсь, как их не крадут. Есть собрание ракушек 16.000 сортов.

Самую церковь видели мельком. Она очень большая, масса позолоты. Говорят, в ней есть мощи некоторых святых, еще до раздела церквей, но мы их не видели».

 

26-го декабря 1946-го года, четверг, 10 ч. утра:

«Приходит конец года и интересно подвести итог его.

Положение казачества: За этот год казаки немного отошли, хотя репрессии прошлого года еще не забыты и часть казаков до сего времени скрывает, что они казаки. Все же большинство стало чувствовать себя тверже.

Чтобы поднять дух казаков, я в этом году устроил Войсковой Праздник, с приглашением в наш лагерь представителей от казаков из разных мест. Как прошёл Праздник, я записал своевременно, теперь же хочу отметить, что встреча и осмотр ими Регалий произвел на них бодрящее впечатление. Многие казаки вновь почувствовали себя КАЗАКАМИ!».

 

Тут приведена только часть «Обзора за 1946-ой год», помещенного Ген. Науменко в его дневниках. Остальная часть не имеет прямого касательства к Регалиям, но ввиду его общего интереса для казаков, прикладываю полную копию оригинала.

Изменено 16 марта, 2021 пользователем Павел Стрелянов /К/

[Павел Стрелянов /К/]

Окончание письма В.Г.Науменко жене и дочери из лагеря Кемптен, 1945 г.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Настал Новый 1947-й Год – он принес и новые надежды на переселение целой группой в Парагвай, о чем Ген. Науменко начал хлопоты еще в начале 1946-го года. Находилось очень много желающих осесть там на землю и жить своими «станицами». 

 

Сильно поредевшие казачьи ряды, уже успели оправиться от пережитого и снова тесно сомкнулись около своих, новообретенных, Регалий! С другой стороны, потерпевшие фиаско «самостийники» сильно приуныли, оказавшись в дураках со своим утверждением, что Атаман Науменко «изменил казачеству», продав Регалии американцам за 2.000.000 дол. Однако, подобный крах их надежд, нисколько не умерил их пыл и, потерпев неудачу в одной клевете, они принялись с еще большим рвением измышлять новые. К ним примкнули и некоторые другие казачьи «деятели», находящиеся по разным причинам, в оппозиции к Атаману Науменко.

 

22 апрель 1947 г.: «Получил от Фенева № 2 «Казакии». Ее издают Безуглов и Глазков. В этом номере, как и в первом, перепечатка старых статей против России, и возмутительная статья по предательству против меня, в которой Безуглов старается доказать, что я виновник войны, с тем, чтобы направить и меня по проторенной дорожке на московскую плаху. Когда А.Семенов сказал Безуглову, что это донос и предательство, то тот ответил: «это не предательство, а политическая борьба!».

 

10-го июня: «За все это время, с 24-го мая, следует записать бешеную компанию, которую развили наши «вольные ребята» Глазков и Ко.

 

Они устроили 25 и 26 мая съезд в Мюнхене. Съезд назначен был и от властей и от казаков здравомыслящих, секретно.

 

На съезде было человек 80 приверженцев Глазкова и случайно попавших туда казаков. Всем давали подписаться и все рассматривались, как представители казачества – так что можно было подумать, что съехалось много представителей, а это была лишь кучка своих и случайных людей.

 

На этом «Съезде» были приняты какие-то резолюции и выбран какой-то «Общеказачий Комитет», на съезде говорили и выносили резолюции от имени казачества. Этому нахальству надо положить конец!

 

[Павел Стрелянов /К/]

Серьезной опасностью с самого начала эмиграции было растаскивание казаков и их возглавителей по разные стороны политического спектра в Русском зарубежье – от «здоровых национальных русских сил» до «казачьей демократической интеллигенции», попытки перессорить их, в т.ч. в печати (П.С.-К.) 

«…Они направляют все усилия, чтобы изолировать Атамана, чтобы тогда легче было его оседлать.

Вы посмотрите на них: был у меня [Д.Е.] Скобцов, – кричали, не годится, левый, назначил [ген. М.В.] Чумаченко – те же лица кричат, не годится, крайне правый, назначил [ген. С.М.] Топоркова, – кричат, что же это за председатель, раз он не политик. Да, мне политик и не нужен, а нужен дельный человек». / Письмо генерала В.Г.Науменко полковнику Ф.И.Елисееву от 18.05.1924. Кральево. Машинопись. – Копия из архива П.С.-К.

 

[taiga]

Поскольку имеющиеся у меня материалы представлены гораздо шире и «перекрывают» прежнее название темы (они, естств не из альбома), предлагаю начать новую тему.  Фотографии, документы, фрагменты из записных книжек и переписки Кубанского Атамана в основном относятся к Белому Движению и эмиграции (в то же время Великой войны и предвоенного времени), поэтому уместно будет оставить тему в разделе «Белые».

 

При этом материалы, пополнившие мой архив благодаря дочери Кубанского Атамана Н.В.Назаренко-Науменко, касаются не только Кубанского Войска, но и всей военной истории России. В несколько работ о В.Г.Науменко, изданных на Кубани, они не вошли, ваять, что-то большое и новое нет времени, посему решил ознакомить с этими любопытными сюжетами нашей военной истории сообщество форума.

 

 

Кубанский Войсковой Атаман, Генерального Штаба генерал-майор В.Г.Науменко. 1944 г. Портрет написан в Германии. Холст, масло.

Картина  с портретом ген. Науменко сделана с чб фото. По-моему это США. Там на письме, к которому приложено это фото есть дарственная надпись Науменко от 25 июня 1965 г.

[Павел Стрелянов /К/]

 

 

Кубанский Войсковой Атаман, Генерального Штаба генерал-майор В.Г.Науменко. 1944 г. Портрет написан в Германии. Холст, масло.

Картина  с портретом ген. Науменко сделана с чб фото. По-моему это США. Там на письме, к которому приложено это фото есть дарственная надпись Науменко от 25 июня 1965 г.

 

Ну, это по вашему... И что, одна из фотографий, сделанных в 1944-м, не может быть подарена спустя 20 лет?  

Видимо, дочь Атамана, со слов которой и в ее доме была сделана эта надпись на обороте фотографии (прилагается), не понимала, что говорила...  

В окончании темы, у меня еще будет материал об интерпретации фактов и событий из жизни В.Г.Науменко современными "историками" и "исследователями" (эпитеты Наталии Вячеславовны). Почитаете...

[taiga]

Не надо так расстраиваться. Картина вполне могла быть написана с фото. Я лишь отметил, что фото подарено в 1965.

[16pancergrinadir]

 

 

.

 

 

 

В окончании темы, у меня еще будет материал об интерпретации фактов и событий из жизни В.Г.Науменко современными "историками" и "исследователями" (эпитеты Наталии Вячеславовны). Почитаете...

 

Павел Николаевич, это обязательно надо сделать. А то за последнее время от разной "шушеры", чего только не вплеснулось в биографию легендарного Атамана В.Г. Науменко.

[Павел Стрелянов /К/]

Конечно, Олег.    Постараюсь это сделать.  

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

После съезда, казак станицы Екатерининской Школяр грозил, что меня они все равно убьют. Уж очень им хочется завладеть казачеством! Все время им на пути стояли Атаманы, а теперь все они погибли, так «вольным ребятам» уж очень хочется отправить и меня по той же дорожке».

 

В дневниках все чаще попадаются записи об ухудшающихся взаимоотношениях между союзниками и СССР. Ген. Науменко опасается за целость Регалий!

 

5-го июля: «На парижской конференции разругались, и теперь ожидать можно всего. Я надеюсь, что войны не будет. Но «береженного и Бог бережет», и лучше будет Регалии вывезти из лагеря, иначе их могут разбомбить!».

 

22-го июля: «В политическом отношении прояснения нет, и возможность вины над нами висит. Американцы производят военные маневры. Вот и сейчас гудят без конца где-то западнее нас, а может быть и севернее...

 

Регалии, все хочу, на случай войны, отправить в монастырь Отобойерн с которым уже сговорились, но боюсь их отправлять потому, что по дороге американская полиция может их арестовать. Добиваюсь получить разрешение на перевоз их от американцев, но пока, безуспешно».

 

28-го июля: «Сообщил мне Кутырин, что арестован в понедельник Школяр, тот самый, что грозил меня убить, за его свидание с каким-то казаком из Праги, которому он передал пакет от Глазкова и получил от него для Глазкова. Тот казак, по данным Си Ай Си /Центральной Разведки/ оказался агентом НКВД и Школяра арестовали по подозрению связи с последним».

 

3-го августа: «По-видимому, Си Ай Си заинтересовалось казачьим вопросом ввиду выступлений «вольных казаков» и попыток Глазкова, получить от американцев право представлять казачество.

 

М.А.Семенов, просил меня быть обязательно в Мюнхене, для важного с ним разговора, касающегося меня.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Генерал А.Г.Шкуро, полковник М.А.Семенов (командир полка «Варяг»), генерал В.Г.Науменко; стоят генералы М.А.Фостиков (второй слева) и М.К.Соламахин. Белград, 1943 г. 

 

[Павел Стрелянов /К/]

В 2 ч. я имел свидание с Семеновым. Он мне сообщил, что в Мюнхен приезжал Н.Крейтер (Никита, сын генерал-майора В.В.Крейтера. – П.С.-К. ) и искал с ним свидания – но когда это стало известно в Си Ай Си, где Никита числится агентом большевиков, то его вызвали туда.

 

Там, после разговора о Никите, Семенова спросили, знает ли он Глазкова, на что он ответил утвердительно. Затем его спросили казак ли он /т.е. Семенов/ и когда получили ответ что нет, то сказали, что это и лучше т.к. в таком случае, можно ждать от него беспристрастный ответ.

 

На вопрос обо мне и Глазкове, и кто из нас имеет больше права на руководство и возглавление казачества, Семенов ответил, что я выборный Атаман за которым стоят тысячи казаков, который пользуется их доверием и хранит казачьи Регалии, а Глазков выскочка и самозванец.

 

Они попросили его дать показания письменно, что он и обещал сделать. Ввиду этого, чтобы получить от меня данные он и вызвал меня».

 

Затеянная самостийниками компания против Атамана Науменко, хранящего, для них, недоступные Регалии, принимала все большие размеры. К этому делу, теперь е были привлечены и американцы, на которых они стали возлагать надежды.   

 

Во время войны, а особенно перед выездом за океан, страсти разгорались вce больше и больше – началась какая-то вакханалия интриг, провокаций и доносов, принявшая огромные размеры... Подошел 1948-й год.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Письмо С.А.Жарову от В.Г.Науменко о переезде казаков в США

 

[Павел Стрелянов /К/]

1-го января 1948-го года:

 

«Вечером пришла какая-то дама из ИРО /организация, заменившая УНРА/ и сказала, что американец Брайтенбах просит спросить меня, могу ли я его принять 5-го января. Он об этом передал по телефону из Милитер-Гавернмента /Военного Управления/. Я ответил, что может приехать».

 

5-го января, вторник, 12 час, дня;

 

«Вчера приезжал Брайтенбах. Утром мне передали из ИРО, что он выехал из Мюнхена. Я его ждал до обеда, но он так и не приехал, а после обеда, в третьем часу, неожиданно ко мне пришел директор лагеря Рамиш и с ним молодой американец, оказавшийся Брайтенбахом.

 

Я спросил его о цели приезда. Брайтенбах сказал, что приехал познакомиться и выяснить некоторые вопросы.

 

Начал с того, что спросил, когда я выбран в Атаманы и кем. Я ответил, что выбран на острове Лемносе 18.000 казаками там собравшимися.

 

Он спросил, какие у меня есть документы о том, что я Атаман. Я ему показал Кубанский Календарь и сказал, что там все сказано.

 

Затем он интересовался нашей организацией. Я показал ему мою схему, которая оказалась как раз кстати. Он записал имена и чины моих заместителей. Затем он перешел к вопросу о Регалиях и спросил, какие Регалии мы получили в Фюссене.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Продолжение письма С.А.Жарову о переезде казаков в США.  

 

[Павел Стрелянов /К/]

Он поинтересовался, где и как хранятся наши Регалии. Пришлось повести его на чердак и показать. Я объяснил ему, что оберегает их, живущий в соседней комнате казак, а также спит в этой комнате Николай /Н.Г.Назаренко/.

 

Далее он сказал, что Американское Командование заинтересовано в сохранении этих вещей и спросил не лучше ли их хранить у американцев.

 

На это я ответил, что я возбудил вопрос о перевозке их на хранение в

 

Соединенные Штаты, а здесь предпочитаю хранить их при себе, и что при таком положении казаки будут спокойнее.

 

По пути я спросил его также, нет ли угрозы Регалиям со стороны большевиков. Он ответил решительно, что нет, и из его слов я понял, что путается в это дело кто-то другой. На всех он произвел хорошее впечатление. Но посещение его и некоторые вопросы, меня смущают. Опасаюсь, нет ли здесь подвоха...

 

Его интерес, с каких пор я Атаман, желание видеть мои документы, жела¬ние видеть, как хранятся Регалии, осведомленность о том, что мы получили Регалии в Фюссене, его фраза о том, что Регалиями интересуются не большевики, наталкивает меня на мысль, нет ли здесь, с чьей-либо стороны подвоха, не намериваются ли американцы взять от нас те Регалии, которые мы храним.

 

Подлость человеческая не имеет границ и вполне возможно, что мои «приятели» готовы отдать Регалии кому бы то ни было, только бы сделать пакость мне!

 

Возможно, что подъедет автомобиль с американскими солдатами, погрузят наши Регалии и увезут их так, что и конца потом не найдешь, где они находятся.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Продолжение письма С.А.Жарову о переезде казаков в США и перевозке Регалий

 

[Павел Стрелянов /К/]

Девятого января у меня назначено свидание с Вернером /начальником местного Си Ай Си/, надо поговорить на эту тему.

 

Пожалуй, придется кое-что из Регалий выделить; на тот случай, если у нас их отберут, то хоть что-нибудь было бы у нас!

 

Брайтенбах произвел на всех впечатление человека порядочного, но независимо от своих качеств, он может иметь приказание своего начальства».

 

4-го марта: «Получил письмо от Иордана, что он имел разговор с Болдыревым и что он сетует на меня, что я считаю, что он принимает участие в травле против меня /Болдырев, редактор журнала «На Пикете»/.

 

Я на это письмо написал частное письмо Болдыреву, в котором указал ему на то, что он сорганизовал все отбросы Кубанского Казачества, предоставив им страницы своего журнала, и если он сам травли не ведет, то ведут ее его сторонники и сотрудники.

 

Послал я также протест в редакцию, против помещения на страницах журнала сведений о Кубанских Регалиях, т.к. это дает документальный материал большевикам.

 

А написал я это потому, что в № 4-ом помещена статья Йовича, в которой он описывает обстоятельства получения мною Регалий, причем врет неимоверно, лягая меня и Зарецкого, и выставляя свою личность в героическом свете. А ведь он, в свое время, просил Гувернера ни в коем случае не давать Регалии мне, а лучше поместить их в каком музее. Теперь же выставляет себя чуть ли не в роли спасителя их!».

 

[Павел Стрелянов /К/]

Окончание письма С.А.Жарову о переезде казаков в США  

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Привожу здесь запись из дневника о статье Йовича, т.к. пару лет тому назад в одной из газет, издающихся в настоящее время на Кубани, появилась статья того же содержания. Тогда я не обратила на это внимания, теперь же, в этом описании перевозки Регалий, считаю нужным восстановить истину.

 

Надо отметить, что это не единственный случай приписывания себе не отвечающих действительности доблестей. В нескольких других, фигурировали фамилии лиц даже неизвестных Ген. Науменко, но видимо испытывающих непреодолимое стремление быть приобщенными к делу о сохранении Регалий и – «войти в историю»!

 

4-го сентября 9 ч. утра, суббота:

 

«Не везет мне с дневником. Все текущие дела и поездки отвлекают. Решил сего дня, невзирая ни на что, заполнить пробел. Заметки о прошедшем у меня имеются: /следуют не имеющие к Регалиям прямого отношения события/, а дальше…

 

Второе, что за это время произошло, это «Верховный Казачий Круг», собранный Глазковым 19-го июня в Мюнхене.

 

На Круге этом был избран «Верховный Атаман», таковым оказался Игнат Билый. И здесь не обошлось без провокации. Были выставлены кандидатуры: Билого, Глазкова, моя и П.Х.Попова. Ясно, что это было сделано для того, чтобы ввести в заблуждение казаков, сказав, что я и Попов приняли участие в съезде и что мы были забаллотированы.

 

[Павел Стрелянов /К/]

Бе(и)лый Игнат Архипович – р. 1 янв. 1887, казак ст. Ольгинской ККВ, Кубанская учительская семинария, Петербургский университет 1912, преподаватель Екатеринодарского реального училища. С 1917 член Кубанской Войсковой Рады и правительства, делегат Казачьей конференции (20-24.09.1917), учредившей Юго-Восточный Союз. Первопоходник, член Парижской делегации (12.1918-05.1919), в июне 1919 делегат Казачьей конференции в Ростове. В эмиграции с 1922 в Чехословакии, студент Пражского политехникума и ассистент Украинской хозяйственной академии в Подебрадах, редактор журнала «Вольное Казачество» (1927-1939, с 1934 в Париже), лидер группы «Вольно-казачьего движения», в 1939 французскими властями заключен в лагерь, выслан в Алжир, в 1943 освобожден. Член Казачьего Национально-Освободительного Движения, издавал газету «Казак» (Париж), в 1958 переехал в США, умер в 1973.  

 

[Павел Стрелянов /К/]

Эта провокация имеет успех. Многие казаки сбиты с толку. Например, одна хорошая казачка, присутствовавшая на этом «Кругу», говорила, что Науменко уже больше не Атаман, что он забаллотирован! Из Австрии и из других мест пишут, что агитация «вольных» все ширится и имеет успех. Надо принять меры для прекращения этого. Придется сделать обращение к казакам.

 

Третье – это вопрос о Регалиях.

 

13-го августа я получил письмо от бывшего члена Кубанской Рады Балабаса, в котором он пишет, что в связи с моим скорым отъездом в Парагвай /?/, среди кубанцев возникла тревога о судьбе Регалий. Он рекомендует привлечь к делу хранения их широкие круги кубанцев.

 

На это я ему ответил, что Регалии вывезены и хранятся мною и где были те, которые сейчас озабочены их судьбой, когда их надо было вывозить из Белграда и спасать от разгрома в Германии. Потом мы виделись с Балабасом и говорили. Балабас рекомендовал создать комиссию для их хранения из «разных групп».

 

Я ответил, что могу иметь дело только с теми, кто меня признает, и кому я верю и не могу иметь дело с теми, кто мне не верит и меня не признает, а потому не могу привлекать к сотрудничеству таких людей. Я решительно отклонил предложение Балабаса».

 

 

[Павел Стрелянов /К/]

Балабас Алексей Исаакович – р. 18 нояб. 1890, казак ст. Славянской ККВ, учитель, урядник Таманской запасной конной сотни, 2-я Тифлисская ШП 1915, сотник 1-го Таманского полка ККВ. В Добровольческой армии, в 1-м и 2-м Кубанских походах, в июне 1918 командирован на Тамань, плен у красных, бежал, после освобождения Кубани станичный атаман, член Кубанской Краевой и Законодательной Рады, в нояб. 1919 арестован и выслан за границу. В эмиграции в Югославии, затем в Чехословакии, курсы в Украинской хозяйственной академии в Подебрадах и Пражский Карлов университет, докторская диссертация, один из издателей журнала «Кубанский край», с 1945 в лагерях беженцев в Германии, с 1949 в США, умер в Баунд-Бруке 20 июня 1960.   

 

[Павел Стрелянов /К/]

Как было выше сказано, Ген. Науменко еще с 1945-го года начал хлопоты о перевозе казаков целой группой на землю в Парагвай. После долгих стараний удалось получить из Парагвая визы на 10.000 казаков и их семейств.

 

Но вопрос этот наткнулся на сопротивление ИРО – международной организации, под давлением коммунистов отказавшей отпустить фонды на переселение большой группы казаков, да еще и в Парагвай, где у власти находились правые военные!

 

(Из письма В.Г.Науменко – А.Л.Толстой. 3 июля 1947 г. Лагерь Мемминген.

 

«…Наше Объединение в настоящее время имеет 3 отдела: в американской зоне Германии, в американской зоне Австрии и в английской зоне ея».)

 

31-го декабря 1948 г.: «Политическая обстановка невеселая. Вопрос пере-езда за океан под знаком вопроса. Сидение в лагерях делается все более тяжелым. Вообще, сейчас для нас уместно пожелание: «С Новым Годом – с Новым Счастьем».  Счастье настоящего года слишком невелико и если его будет больше в 1949 году, то лишним оно не будет!».

 

20-го января 1949 г.: «И опять нет ничего нового. Полагаю, что вопрос с Парагваем провалился, и я оказался перед разбитым корытом. Жаль если не удастся казаков вывезти и поселить вместе придется казачеству распыляться. Если Парагвай провалится, то на выезд казачества массою рассчитывать нельзя. Тяжелые времена мы переживаем!».

 

Потеряв надежду на массовое переселение казаков в Парагвай и перевоза Регалий туда же. Ген. Науменко начал искать пути пересылки их в США. Он уже до этого времени вступил в переписку с некоторыми казаками проживающими там. Он вел переписку с деятелем Нью-Йоркской казачьей станицы Гульдиевым, как и с другими казаками. К его большому огорчению он увидел, что такой сплоченности между казаками как была в Европе, там нет.

 

Стало известно, что в США недавно был организован «Мировой Казачий Центр'» возглавляемый донцом Елатонцевым, юристом этого Центра являлся Полк. Черешнев, кубанец, с которым он и снесся, представив ему вопрос о положении Регалий.